Превентивная реструктуризация

Коронавирусная катастрофа, обвал цен на нефть и проблемы с платежами совпали с новой волной внимания к процедурам банкротства. В ЕС приняли новую директиву 2019/1023, а в России с начала 2020 г. обсуждается проект реформы закона о банкротстве. Его итогом должно стать широкое применение реабилитационных процедур.

И европейская директива, и российский проект реформы подтверждают расхожее выражение: любая реструктуризация – это поиск стороны, которая «оплатит банкет» сохранения платежеспособности должника.

В рекомендациях по имплементации директивы 2019/1023 INSOL Europe значительное внимание уделено очередности удовлетворения требований кредиторов и соотношению интересов разных очередей. В реабилитации разные категории кредиторов оказываются в разном положении. Как минимум часть из них (например, налоговики и банки) обладают преференциями.

Принципы формирования очередности при реструктуризации и ликвидации компании мало чем отличаются. Кредиторы, которые не надеются на удовлетворение своих требований в рамках конкурсного производства, в наибольшей степени пострадают и от реабилитации (и наоборот). Россия идет по тому же пути: поводов считать иначе в законопроекте Минэкономразвития найти не удалось.

Кредиторы при реструктуризации делятся на затронутых процедурой (affected) и не затронутых (unaffected). По сути, так будет и в России. Традиционно из числа голосующих кредиторов исключаются акционеры должника и аффилированные с ним лица. INSOL Europe предлагает при реструктуризации субординировать иных кредиторов – всех, для кого установлена более низкая очередность, чем обычная. В России концепция субординации требований только развивается, и обсуждать ее применительно к реабилитации рано. Авторы законопроекта поднимать этот вопрос не стали.

Отдельно нужно бы регулировать статус кредиторов по спорным обязательствам. Это одно из правил, которые российское право пока полноценно адаптировать не смогло.

Любой практикующий банкротный юрист сталкивается с кредиторами, чье появление в процедуре было неожиданно и чрезвычайно выгодно, например для акционеров должника. По мнению INSOL Europe, если при введении реструктуризации доля таких кредиторов существенна, нужно вовсе отказаться от реабилитационной процедуры, так как установить круг кредиторов, чье согласие необходимо для принятия плана реструктуризации, невозможно. В таком случае проверка обоснованности требований каждого из кредиторов будет намного более эффективной.

Можно отказаться от учета голосов того кредитора, чьи требования могут быть оспорены. В таком случае реализация плана реструктуризации может быть оспорена в суде. Одним из решений может быть назначение отдельного управляющего для определения состава голосующих кредиторов либо участие в этом процессе органов государственной власти.

Директива останавливается и на роли акционеров компании-должника. В отношении их возможны два подхода. При первом они могут быть полностью исключены из процесса реструктуризации – тогда национальным правительствам рекомендуют не допустить злоупотребления акционерами своими правами для воспрепятствования плану реструктуризации. Второй подход предполагает, напротив, вовлечение акционеров в процесс реструктуризации (как правило, с ограничением права на одобрение плана) и позволяет изменить структуру акционерного капитала, ранжировать акционеров по аналогии с очередностью кредиторов.

Реструктуризация куда больше, чем ликвидация, затрагивает корпоративную структуру должника. В такой процедуре вчерашний кредитор может стать мажоритарным акционером, а акционер – столкнуться с необходимостью докапитализации компании.

Несмотря на то что план реструктуризации представляет собой соглашение между кредиторами, для его утверждения не требуется согласие всех из них. Нужно одобрение держателей большей части голосующих требований. Однако понятие «большинства» может быть определено по-разному: от 50 до 75% голосов в рамках каждого класса (очереди) кредиторов.

Даже согласие всех классов кредиторов для утверждения плана реструктуризации на самом деле не требуется. При соблюдении определенных условий отказ целого класса кредиторов преодолевается другими классами (cram down). Это инструмент, без которого реструктуризация может быть только маргинальной процедурой для случаев, когда «все свои». Так происходит в российском банкротстве сейчас, и к этому не готов даже в целом прогрессивный законопроект Минэкономразвития.

На днях российский Центробанк предложил дополнить законопроект возможностью принятия решения о реструктуризации вопреки воле большинства кредиторов. Видимо, дискуссия вокруг этой темы идет не только в профессиональной среде.

Реструктуризация не предполагает волшебного появления у должника возможности рассчитаться с кредиторами. Скорее, эта процедура означает для многих лишение части требований или изменение их срочности. Такие потери не должны превышать потери этих же кредиторов при банкротстве должника, но и всеобщего благоденствия реабилитация должника не принесет.

Особенно пострадают те коммерческие кредиторы, которые и сейчас получают меньше всех в рамках конкурсного производства.