Равнодушный к вирусу глубинный народ

В конце апреля – в самый разгар пандемии – знакомый профессор РАНХиГС уехал с семьей из Москвы в деревню под Владимиром. Мы готовили совместную публикацию, поэтому регулярно переписывались. «Как там карантин? Какие запреты?» – спрашиваю как-то. «Да нет здесь никаких запретов. Если кто в маске идет, можно не сомневаться – московский дачник. Местные про ковид и не думают. Рынок работает, магазины открыты».

Тогда я решил, что это владимирская специфика, но позже понял: именно такое отношение к пандемии – общероссийская норма. А перепуганные и укутанные в маски и перчатки москвичи – как раз девиация.

В начале мая я поехал в Ростов-на-Дону. После Москвы, с QR-кодами на выход из дома, графиком прогулок по домам и перемотанными крест-накрест стоп-лентами лавочками, Ростов показался зоной, свободной от пандемии. В отличие от столичных жителей ростовчане практически масок не надевали, а если носили, то на подбородке. Лавочки в свободном доступе: садись – не хочу. Кафе, правда, закрыты, но везде объявления: «Мы работаем навынос». И в целом в воздухе не было характерного для столицы давящего ощущения надвигающейся катастрофы. Немного погуляв по городу, я тоже спустил маску на подбородок. Чтобы не выделяться.

Все парикмахерские в области были закрыты, в то же время люди аккуратно пострижены. А у меня после самоизоляции волосы чуть не по плечи. Спросил у знакомого, где можно постричься, он дал телефон мастера. Звоню, договариваемся. В условленный час подъезжаю по названному адресу, стою возле запертой двери, для конспирации делаю вид, что рассматриваю витрину. Выходит женщина, оглядывается, заводит меня внутрь и сразу запирает дверь. Пока стригся, разговорились. «Не страшно? – спрашиваю. – Вы меня стрижете, я без маски». «Страшно без копейки остаться, – отвечает. – Аренду заплати, за квартиру заплати, да и нам с дочкой что-то есть нужно. А скоро открываться разрешат, так еще хуже будет – там такие требования, что больше потратишь, чем заработаешь. Один только бесконтактный термометр тысяч пять стоит. А если я цены подниму, никто ко мне не придет. Ну кто 500 руб. за стрижку заплатит?»

Если нужно узнать локальные (на уровне дома) новости, поговори со старушками у подъезда. Если интересуют глобальные вопросы, обращайся к таксистам.

Ехал как-то по Ростову на такси. Сажусь, спрашиваю: «Ничего, что я без маски?» «А! – машет рукой таксист, сам без маски. – Это все политика! Ты видел кого-то, кто этим ковидом заболел? Нет? Вот и я не видел. Они, – показывает пальцем вверх, – под этот ковид свои делишки обделывают. До пандемии маски по 5 руб. продавались, теперь – по 30! Куда ни сунься, везде тест на ковид требуют, две тысячи вынь да положь!» Останавливаемся на светофоре рядом с билбордом, призывающим голосовать за симпатичную девушку в медицинском халате. «Опять же выборы, – продолжает таксист. – Сейчас нет никого, кто за «Единую Россию», а под эту пандемию можно дел наворотить!»

Много раз с теми или иными вариациями я слышал подобное от самых разных людей – таксистов, рабочих, преподавателей вузов, студентов, пенсионеров. Мало кто верит, что антиковидные меры соразмерны опасности самого заболевания. И убеждение это родилось вовсе не под влиянием риторики ковид-диссидентов. Никто не слышал про Елену Четверикову, профессора Гундарова, полковника Квачкова или схиигумена Сергия Романова; лишь единицы смотрят «Царьград»; Никиту Михалкова любят как актера и режиссера, но как борец с цифровизацией и чипированием он неизвестен. Скептическое отношение к ковиду – внутреннее, не навязанное извне убеждение тех людей, которых сегодня, с легкой руки Владислава Суркова, принято называть «глубинный народ».

Пожалуй, на отношение к пандемии влияет и тот факт, что антиковидные меры объявляются единороссами и реализуются под руководством единороссов. Так, рабочую группу Госсовета по борьбе с коронавирусом возглавляет мэр Москвы и по совместительству член бюро высшего совета партии «Единая Россия» Сергей Собянин. Полагаю, сами представители партии власти хорошо осознают, как к ним относятся россияне, поэтому скрывают свою партийную принадлежность и на выборы массово идут в качестве «независимых» кандидатов.

В целом же складывается впечатление, что где-то в центре Москвы установлено устройство, запрограммированное задавать народу темы актуального дискурса – будь то ковид или необходимость сплотиться вокруг «Единой России», – но мощности передатчика хватает лишь до МКАД. Дальше вся надежда на региональные ретрансляторы. Но те искажают сигнал или просто не работают. «Глубинный народ» сигналы, посылаемые властью, не слышит, вот и живет согласно своему «глубинному» пониманию – не любит «Единую Россию», не верит в ковид. И я даже не знаю, хорошо это или плохо.