Энергетический переход открывает новые возможности для России

COVID-19 серьезно повлиял на всю мировую экономику, в том числе на нефтегазовую отрасль: спрос и цены на энергетические продукты снизились, на рынке выросла волатильность. Вероятно, ситуация не изменится до следующего года, а может быть, и до начала 2022 г. Однако в более долгой перспективе спрос восстановится. Воздействие пандемии ослабнет, но возобладает более общий и сильный глобальный фактор – энергетический переход.

Население Земли продолжает расти, однако около миллиарда человек все еще лишены доступа к электроэнергии. Планете необходимо больше энергии. Но в условиях глобального потепления источники энергии должны стать низкоуглеродными либо углеродно нейтральными. Это грандиозная задача.

Для ее выполнения потребуется многое: найти оптимальные пути декарбонизации экономики, новые технологии и продукты в энергетике. Ее структура будет сдвигаться в пользу низкоуглеродных источников, таких как энергия ветра и солнца, гидро-, геотермальная и ядерная энергия, устойчивые виды биотоплива и водород.

Но нам по-прежнему неизбежно будут нужны нефть и газ. Именно поэтому, двигаясь к низкоуглеродному будущему, «Шелл» продолжает инвестировать и в нефтегазовые проекты, особенно связанные с природным газом. Газ будет по-прежнему играть важную роль в декарбонизации и в улучшении качества атмосферного воздуха, заменяя уголь и дизельное топливо в электрогенерации. Мы в «Шелл» считаем, что в течение ближайших 10–20 лет сжиженный природный газ (СПГ) как максимально гибкая разновидность природного газа останется самым быстрорастущим сегментом углеводородного бизнеса.

Россия с ее обширными запасами газа – одна из ключевых стран, способных помочь уйти от угля. Россия – многолетний экспортер трубопроводного газа, а вот на рынке СПГ представлена еще недостаточно. Возможность роста очевидна.

Для этого критически важно обеспечить привлекательность российских энергетических продуктов для потребителей не только с точки зрения цены, но и с точки зрения экологичности, сокращения углеродного следа существующих, традиционных, источников энергии.

Важным шагом в этом направлении стали «Руководящие принципы по снижению выбросов метана». Мне очень приятно, что к ним уже присоединились «Газпром» и «Роснефть». «Принципы» – это международная отраслевая инициатива, нацеленная на постоянное сокращение выбросов и улучшение точности их учета, продвижение рациональной политики и правил в этой области и повышение прозрачности. Они были разработаны в рамках Парижского соглашения по климату, однако и с экономической точки зрения выгоднее продавать метан, чем просто терять его в атмосфере.

Еще один способ управления углеродным следом газа и СПГ – это улавливание и геологическое хранение углерода, его применение может стать рыночным преимуществом для будущих российских СПГ-проектов.

Широкое использование таких «природных» решений, как, например, посадка деревьев, может к 2030 г. удалить из атмосферы объем углерода, эквивалентный текущим выбросам США и ЕС. У России с ее крупнейшими в мире лесными массивами есть все возможности для масштабных лесовосстановительных инициатив.

Не стоит забывать и про такие перспективы, как электромобильный транспорт, использование СПГ в качестве топлива для тяжелого сухопутного и морского транспорта, а также более широкое применение водорода. Россия обладает обширным научно-техническим опытом в области производства и применения водорода. Применение водорода может способствовать снижению в том числе и углеродного следа от природного газа. Наш партнер «Газпром» наглядно продемонстрировал, что метан-водородная смесь, используемая в качестве топлива для газовых турбин, может значительно уменьшить выбросы. Аналогично добавление водорода в газомоторное топливо способно повысить эффективность и экологичность транспортных средств. Стоит отметить, что Европейский союз недавно принял Водородную стратегию, которая должна стать одним из важнейших элементов будущей декарбонизации европейской экономики.

Было бы справедливо сказать, что энергетический переход пока не обсуждался в России столь же широко, как на Западе. Встречается также ошибочное представление, что энергетический переход представляет угрозу для России как производителя углеводородов. Но эта тенденция начинает меняться, и я вижу все увеличивающуюся готовность обсуждать и рассматривать новые возможности.

Я перечислил лишь некоторые из них: природный газ с низким углеродным следом, СПГ, водород, технология захвата и геологического хранения углерода, природно ориентированные решения. Надеюсь, вы вдохновитесь на поиск и других решений. Я считаю, что они должны формулироваться посредством широкого диалога с участием всех заинтересованных сторон и разрабатываться совместно, через сотрудничество со множеством партнеров. В таком случае возможности трансформируются в разумные экономические решения, и Россия войдет в изменяющееся будущее более сильной.