Задержание нашего коллеги Ивана Сафронова заставляет задуматься об опасностях работы журналистов, освещающих темы спецслужб и ВПК. Его история напоминает и о необходимости общественного контроля за делами, которые ведут силовики, тем более секретными.
7 июля ФСБ сообщила о задержании Ивана Сафронова, сейчас – советника руководителя «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина, а прежде – журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей». По сведениям ФСБ, Сафронов передавал одной из спецслужб стран НАТО секретную информацию о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности России. Его подозревают в госизмене, особо тяжком преступлении, максимальный срок наказания по которому – 20 лет лишения свободы. В тот же день Сафронова доставили в Лефортовский суд, вину он не признает.
Ситуация с Сафроновым – очередной и очень плохой сигнал для всех российских журналистов. Предыдущее обвинение журналиста в госизмене датировано 1999 г., тогда его предъявили Григорию Пасько, завотделом газеты Тихоокеанского флота «Боевая вахта», напоминает адвокат Пасько Иван Павлов. Пасько приговорили в декабре 2000 г. к четырем годам колонии строгого режима за намерение передать секретные сведения японскому журналисту. Дело Пасько, условно-досрочно освобожденного в январе 2003 г., стало первым среди громких «шпионских» дел последних лет.
Сафронов и другие журналисты, освещающие состояние Вооруженных сил, их оснащение боевой техникой и военно-техническое сотрудничество, выполняют важнейшую работу, рассказывая обществу о проблемах в этих деликатных сферах, нередко вызывая настороженность и недовольство руководителей спецслужб и госкомпаний, заинтересованных в сохранении конфиденциальности тех или иных сведений, а возможно, и в маскировке своих проблем грифом секретности. Кроме того, коллеги, работающие с армией и ВПК, нередко ходят по грани между удовлетворением общественного интереса и вероятным разглашением гостайны, за ними пристально наблюдают спецслужбы.
Неудивительно, что спецслужбы и крупные компании, занятые производством вооружений, стремятся остановить журналистов. Вспоминается история конца 1990-х, когда ФСБ проверяла информацию о разглашении гостайны ныне покойным военным обозревателем Юрием Голотюком, работавшим тогда в газете «Русский телеграф». Голотюк, блестящий и скрупулезный профессионал, предъявил сотрудникам спецслужб многочисленные выписки, подтвердившие, что данные он почерпнул из открытых источников, и чекисты ушли восвояси. Это ярко характеризует и Голотюка, и взаимоотношения прессы и спецслужб в те годы.
Неприятности из-за статей возникали и у Сафронова: в мае 2019 г., незадолго до коллективного увольнения отдела политики «Коммерсанта», его статья о поставках российских истребителей в Египет вызвала негативную реакцию по обе стороны Атлантики. В Москве возмутились разглашением конфиденциальной информации, в Вашингтоне – фактом покупки российских самолетов одним из союзников США. Статью тогда сняли с публикации. По официальной версии – из-за недостаточного фактчекинга. Однако вскоре вызванное статьей Сафронова дело о злоупотреблении «Коммерсантом» свободой слова прекратил мировой судья одного из столичных судебных участков.
Дело Сафронова отчасти напоминает прошлогоднюю историю Ивана Голунова тяжестью и абсурдностью предъявленных обвинений. Коллеги, знающие Голунова и Сафронова, уверены в их невиновности. Поверить утверждению о работе Сафронова на иностранную разведку так же трудно, как в причастность Голунова к торговле наркотиками. Пока доказательства вины Сафронова неубедительны, как и фото из «нарколаборатории» в квартире Голунова. Мы знаем Сафронова как объективного и ответственного журналиста и – это очень важно – патриота, искренне переживавшего за положение дел в Российской армии, космической отрасли и ВПК.
Налицо и другие нестыковки: Сафронов не раз ездил в командировки вместе с президентским пулом и многократно проверялся спецслужбами. Кроме того, он проходил проверку и при устройстве в «Роскосмос». Неужели все эти годы спецслужбы не замечали за ним ничего предосудительного? Или боялись спугнуть? Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что задержание не связано с журналистской деятельностью и у нашего коллеги будет возможность защищаться. «В данном случае здесь не нужен никакой особый контроль», – убеждает Песков.
Однако журналисты, как и год назад, уже вышли на одиночные пикеты в защиту Сафронова, некоторые из них задержаны. Защитить его будет значительно сложнее, чем Голунова: дела по обвинению в госизмене, как правило, засекречиваются, причем на законных основаниях – ради защиты гостайны. Доказательств вины Сафронова следствием не предъявлено, как и наличия в деле материалов под грифом «секретно» – есть только отсылка к тайне следствия, позволившая суду во вторник закрыть процесс от СМИ. Понятно также, что непубличное рассмотрение дела повышает риск представления следствием недостоверных и сомнительных доказательств и предвзятости суда. В 2013–2019 гг. суды признали виновными в госизмене, шпионаже и разглашении гостайны около 300 человек, не оправдали ни одного. Завеса гостайны в громких делах мешает непредвзятому анализу доказательств и общественному контролю за объективностью суда. Мы надеемся, что высокий общественный интерес и солидарность журналистов помогут открытому, честному и справедливому разбирательству дела Ивана Сафронова.