Непарадная память о войне

Открытие памятника сотням тысяч солдат и командиров Красной армии, павших в Ржевской битве, может стать сигналом к созданию общепринятой непарадной версии истории Великой Отечественной войны и нового содержательного обсуждения ее наиболее драматичных эпизодов.

30 июня 2020 г. президенты России и Белоруссии Владимир Путин и Александр Лукашенко открыли в деревне Хорошево Тверской области мемориал воинам Красной армии, погибшим подо Ржевом. На его фоне Путин записал обращение, в очередной раз разъясняющее поправки к Конституции.

Ржевская битва, серия операций в январе 1942 г. – марте 1943 г., долгое время оставалась в тени других сражений Великой Отечественной войны. При сопоставимых со Сталинградской операцией численности войск и боевой техники и потерях она привела к весьма ограниченным результатам. Бои подо Ржевом, Зубцовом и десятками уничтоженных сел и деревень напоминали позиционную бойню Первой мировой. Названная Путиным официальная цифра безвозвратных и санитарных потерь Красной армии в 1,3 млн человек может быть неполной. Историк Светлана Герасимова, детально изучавшая Ржевскую битву, оценивает число погибших в ней, раненых и пропавших без вести бойцов и командиров Красной армии в 2,3–2,5 млн.

Памятник работы скульптора Андрея Коробцова и архитектора Константина Фомина (обсуждение его художественных достоинств оставим экспертам) создавался прежде всего на народные пожертвования – около 500 млн руб., еще 200 млн выделил бюджет союзного государства.

Открытие монумента участникам одного из самых тяжелых и кровопролитных сражений может означать изменение подходов власти к исторической политике и памяти о Великой Отечественной войне. Речь может пойти о новом качестве освещения войны, объективного и честного рассказа о ее трагических страницах не только для любителей истории, но и для обывателей, живущих в плену мифов и предубеждений.

Нынешнее российское государство стремилось сконцентрировать память о прошлом, в том числе и о Великой Отечественной, на экономических и социальных успехах, победах русского и советского оружия. Неудачи и просчеты и цена побед и достижений часто оставались в тени официальной версии истории. Кроме того, бюрократия стремилась монополизировать национальную память, вытеснить частную и семейную историю на обочину описания государственных свершений.

Открытие президентом памятника незнаменитой битве, оставшейся в тени мемуаров военачальников и внимания официальных историков, выглядит шагом в правильном направлении, когда страна стремится помнить не только победы и освобождение европейских столиц, но и страшные кровопролитные бои «подо Ржевом, в безымянном болоте».