Нефтехранилища пока справились с нефтью

День 19 мая ожидался некоторыми профессионалами нефтяного рынка с большим напряжением: наступал срок закрытия июньских фьючерсов на нефть сорта WTI на Нью-Йоркской товарной бирже. Майские, закрывшиеся 21 апреля, наделали немыслимого шума: котировки накануне закрытия ушли в глубокий минус впервые в истории инструмента. Момент важнейший для всех, кто следит за влиянием пандемии коронавируса на мировую энергетику, обвальным падением спроса на нефть, угрозой переполнения нефтехранилищ и вынужденным беспрецедентным сокращением добычи.

Риск повторения апрельских событий и нового ухода нефтяных цен в отрицательную зону существовал.

По данным апрельского обзора мирового нефтяного рынка Международного энергетического агентства, заполнение мировых резервуаров нефти находилось в границах их рабочей емкости: 80% номинального объема плюс-минус 5 процентных пунктов, но за один апрель показатель вырос на 10 п. п. до 79% (хотя, по некоторым оценкам, ситуация была еще жестче и уже в марте заполнение нефтехранилищ, по данным Rystad Energy, составило 76%). В мае рост продолжится, но медленней – до 83%; в июне, как ожидается, показатель достигнет максимума для рабочего режима хранения – 85%. 

Понятно, что нефть не так быстро стала заполнять хранилища потому, что с 1 мая вошли в силу договоренности стран – участниц соглашения ОПЕК и не-ОПЕК, да к ним еще примкнули и другие нефтедобытчики. Несмотря на отказ Техасской железнодорожной комиссии (регулятора нефтяной отрасли в крупнейшем нефтяном штате США – Техасе) централизованно ограничить добычу нефти на 20%, снижение добычи в США началось – по органическим причинам. По данным Rystad Energy AS, на май американские нефтяники заявили снижение совокупной добычи на 600 000 баррелей в сутки, а на июнь – на 700 000. Это не могло не успокоить спекулянтов фьючерсами, боявшихся опять, как в апреле, остаться с непристроенной нефтью при закрытии контрактов.

Но бояться все равно было чего – риск сохранялся, поскольку в Кушинге, Оклахома (центр хранения нефти для торговли WTI, где в 15 терминалах совокупной емкостью 90 млн баррелей сосредоточено 13% мощностей хранения США, но всего 2% мировых мощностей для хранения нефти на суше), как показали апрельские события, ситуация складывается острее, чем в среднем по миру, что и продемонстрировал «черный понедельник» 20 апреля. Именно здесь в тот момент оказался нулевым резерв безопасности в виде свободных (незаполненных или незаконтрактованных) емкостей хранения. И именно наиболее уязвимый к спекулятивным колебаниям цен Кушинг оказывает системообразующее влияние на мировую физическую торговлю и цены текущих поставок основных экспортеров, в том числе и на котировки российской нефти. Фьючерсные котировки с рынка бумажной нефти импортируются на спотовый рынок (наличного физического товара), а затем через систему также подверженных конъюнктурным колебаниям ценовых дифференциалов (как между двумя основными мировыми маркерными сортами, WTI и Brent, так и между этими маркерами и привязанными к ним иными экспортными сортами) – на цены реальных поставочных контрактов основных мировых экспортеров.

На мой взгляд, сегодня ситуация со свободными емкостями для складского хранения в мировой нефтяной отрасли в чем-то сравнима с ситуацией в российской экономике в начале 1990-х гг., когда складских запасов некоторых потребительских товаров оставалось на несколько дней потребления («кормились с колес»), а валютных резервов – на несколько торговых сессий (дней продажи валюты для удержания курса рубля) на бирже. Поэтому состояние рынка WTI на NYMEX 18–19 мая было для меня одним из ключевых показателей остроты текущих и предстоящих проблем в мировой и, неизбежно, российской нефтегазовой отраслях, которая – нравится ли это кому-нибудь или нет – остается системообразующей в российской экономике. И, полагаю, может и должна сохранить эту роль еще долгое время, правда, при иной конфигурации мировых энергетических рынков и на другом техническом уровне, в другом технологическом укладе.

Но сегодня, похоже, в пандемическом влиянии на текущий нефтяной рынок Рубикон перейден. Повторения «черного понедельника» в мае не случилось: цены закрытия на ближайшие фьючерсы WTI на NYMEX 18 мая остались положительными, в районе плюс $30 за баррель, – против минус $40, зафиксированных 20 апреля. Рынок почувствовал, что переполнения емкостей для товарных запасов (коммерческих и стратегических) в Кушинге не будет. Сказались не только начало реализации договоренностей нефтедобывающих стран и органическое снижение добычи в США, но и то, что обвальное падение спроса замедлилось: ключевые экономики мира начали постепенно выходить из коронавирусного кризиса. Стало понятно, что емкостей для хранения нефти может оказаться достаточно для продолжающего прибывать на рынок (но все в меньших объемах) избытка предложения. Для меня это сигнал, что самую острую фазу кризиса перепроизводства на рынке нефти, похоже, удалось миновать.