Неверно понятая свобода

Председатель правительства России Михаил Мишустин, недавно сам перенесший ковид, порадовал граждан: пришло время для аккуратного, поэтапного возвращения в нормальную экономическую жизнь! Но, конечно, с абсолютно жестким использованием средств индивидуальной защиты: и масок, и перчаток, и соответствующих режимов.

Значит, самоизоляция, которую ошибочно называют карантином, заканчивается. Значит, скоро откинемся. Хотя насколько скоро – не сказано: граждане должны находиться в тягостном неведении.

Не привыкать. Но что это было такое – самоизоляция? Клинический психолог профессор Елена Орестова объясняет, что самоизоляций было две. Одна – у людей, содержание жизни которых диктует навязанный внешний ритм. Проснулся – душ – завтрак – метро – работа – обед – работа – метро – душ – ужин – телевизор – заснул. Пропуски заполняются обсуждением кулинарных рецептов, туристических поездок и родни, а также перебранками и сплетнями. Людям с навязанным внешним ритмом в самоизоляции очень трудно – разве что волком выть. Тюрьма – одно слово! В таких самоизолированных сообществах, даже если это семья, относительно высок уровень домашнего насилия – надо куда-то выплескивать страх, который рождается от пустоты в уме.

Другая самоизоляция, в ней находится меньшинство, – человеческое счастье: наконец можно пожить, что называется, внутренней жизнью, поделать давно отложенные длинные дела, прочесть книги, до которых не доходили глаза, а главное – знакомиться с самим собой! Навязанные внешние ритмы отступают, и счастливые люди начинают существовать в гармонии с самими собою.

А что на свободе? Не выплеснет ли накопленную ярость самоизолировавшийся типа один? Не расстроится ли самоизолировавшийся типа два? Не даст ли былая домашняя свобода у всех этих типов отрыжку в виде утопического желания всеобщей свободы, эдакого анархического устремления? Что делать власти? Как обуздать деизолировавшуюся вольницу?

Не надо никого обуздывать, успокаивает профессор Орестова, всем освобожденным будет просто очень трудно. Представьте, рисует она образ, что некто провел долгое время в наручниках – так вот, он будет усиленно размахивать руками, как бы освобождаясь от прежней ограниченности. В переложении на современного человека в большинстве случаев свобода будет означать возможность посетить магазин, и не онлайн и затем через курьера, а живьем, на полке увидеть любимые или незнакомые товары, побродить по просторам супермаркетов!

Собственно, это и теперь видно: люди, одичавшие без привычного потребительского поведения, попадая в магазин, нагружают тележки явно избыточным количеством товаров. Соседи, которых нужда загнала в гипермаркет по дороге на дачу, с радостью рассказывали о семейной паре бледных толстяков, которые смели с полок уцененную одноразовую посуду с новогодней символикой.

Бояться нечего. Это не та свобода.