В России не самые жестокие ограничения

Чрезвычайную ситуацию (ЧС) вводят обычно страны с устоявшейся демократией: правительствам надо получить правовое основание для жестких ограничений. В России президента Владимира Путина можно обойтись без формальностей – иначе режиму придется нести лишнюю правовую и финансовую нагрузку и ответственность.

Управление ООН по правам человека сообщило 27 апреля, что в связи с COVID-19 более 80 стран объявили чрезвычайное положение. По информации журнала The Economist, минимум 84 страны задействовали законы о ЧС, наделяющие исполнительные органы власти дополнительными полномочиями. Другие страны режим ЧС вводить не стали, но объявили локдаун – исключительные меры, ограничивающие права граждан: от обязательных карантинов до необязательных рекомендаций оставаться дома или запретов на проведение мероприятий и собраний.

Чрезвычайное положение или его аналоги вводились, в частности, властями Франции, Болгарии, Чехии, Латвии, Словакии, США, Японии, Италии, Испании, а также Индонезии, Эфиопии, Перу, Либерии, Филиппин. Это страны с разной культурой, разными традициями демократии, институциональной силой и экономическим положением, а также потребностями властей в правовом обосновании исключительных мер. Чрезвычайное положение или подобные экстраординарные режимы вводятся в первую очередь в демократических странах, считает глава международной практики «Агоры» Кирилл Коротеев.

Обоснование здесь очевидное. Для снижения заболеваемости нужно серьезно ограничить людей в правах или чтобы они сами себя ограничили, а этому нужно правовое обоснование. Когда заболеваемость COVID-19 галопирует, желательно сидеть дома. Но за выход из дома в нормальной демократии нельзя в обычное время жестко штрафовать, а именно это решили делать власти Франции. И национальная ассамблея в конце марта разрешила французскому премьер-министру Эдуару Филиппу ограничивать свободу передвижения, свободу предпринимательства и свободу собраний. В Италии правительство еще в январе предложило, а парламент потом утвердил декрет о гражданском аналоге ЧС, который не только узаконивает ограничения, но и обеспечивает ускоренную процедуру сбора средств и других ресурсов, например, для создания приютов.

В новом руководстве по ограничительным мерам Управление ООН по правам человека ясно дает понять, что международное право позволяет государствам ограничивать некоторые права для защиты общественного здоровья. В конце концов, это помогло остановить рост заболеваемости во Франции, Италии, Испании. Однако дополнительные полномочия правительству предоставляются, отмечает ООН, если объявлено чрезвычайное положение.

Оно дает властям административный и политический ресурс для борьбы с распространением коронавируса, но одновременно накладывает обязательства. Ограничения в ЧС должны опираться на национальный закон, признаваться необходимыми для сохранения основ государства, быть пропорциональными угрозе и иметь временные рамки.

Страны с устойчивой демократией стараются это соблюдать, поскольку ограничения прав должны следовать положениям Международного пакта о гражданских и политических правах, объясняет Коротеев. Диктатурам особо не нужен режим чрезвычайного положения, поскольку там и в обычной ситуации режим не лучше, чем при чрезвычайных положениях в демократиях. Хотя есть и исключения, конечно. Управление ООН по правам человека выделило два десятка стран, где возникли проблемы, связанные с чрезвычайным положением или чрезвычайными мерами. Например, «крайне милитаризованный ответ» Филиппин на пандемию привел к аресту 120 000 человек за нарушение комендантского часа, более 26 800 человек были задержаны в Шри-Ланке.

Не все страны с устоявшейся демократией ввели чрезвычайное положение. В Великобритании, например, достаточно мягкая политика, больше основанная не на запретах, а на убеждении, так же действует Германия.

И у этого есть и экономическая подоплека. Власти стран, которые вводят чрезвычайное положение, одновременно компенсируют людям вынужденные потери. Во Франции, например, правительство обязалось выплачивать 84% зарплаты всем, кто вынужденно оказался безработным из-за коронавируса. В Испании введен шестимесячный мораторий на налоги для малого и среднего предпринимательства и самозанятых. В США карантинные меры компенсируются на федеральном уровне выплатами безработным и семьям с детьми, федеральные власти взяли на себя стоимость всего лечения от коронавируса для тех, у кого не было медстраховки, больницам возмещают эти расходы. Тем не менее губернаторы некоторых штатов – им делегировано право на ЧС – долго оттягивали ее введение (Флорида, Джорджия) или вообще не ввели (Северная и Южная Дакота, Вайоминг, Монтана), констатирует эксперт по международным отношениям Владимир Фролов, в основном по экономическим причинам: из опасений за местный бизнес.

Новый коронавирус распространился на территории 211 стран. 25 марта в Оксфордском университете был начат мониторинг госполитики в отношении вспышки коронавируса, названный Oxford COVID-19 Government Response Tracker. На основе девяти показателей исследователи составили Stringency Index – композитный индекс жесткости ответных мер властей на COVID-19, измеряемых в баллах от 0 (никаких ограничений) до 100 (самые жесткие). В нем уже 152 страны, верхние строчки по состоянию на 28 апреля занимали страны с неустойчивой демократией либо авторитарные: Куба, Гондурас, Иордания, Ливия, Руанда и т. д. Россия с 80 баллами из 100 находится на 103-м месте – у нас жесткие требования оставаться дома и ограничения на посещение школ, рабочих мест, общественных мероприятий, но допустимы перемещения на общественном транспорте и внутри страны. Такие ограничения слабее, чем во Франции с ее чрезвычайным положением – 92 балла (39-е место), но сильнее, чем в Чехии (максимум – 73 балла при режиме ЧС) и США (на пике тоже 73 балла, сейчас – 65), и сопоставимы сейчас с Великобританией, где режима ЧС нет. По закону 2004 г. королева или правительство могли его ввести, но министры получили бы практически неограниченную власть менять политику или законы, что критикуемому избирателями премьер-министру Борису Джонсону, имеющему и так достаточно полномочий, было не на руку.

В России режим чрезвычайного положения заменили разными актами – от указа президента о нерабочих днях и распоряжений правительства обо всем в стране (закрытие границ, кстати, принято на основании норм о карантине в соответствии с законом о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения) до указов мэров, губернаторов и даже блогов (в случае мэра Москвы Сергея Собянина). Закон о чрезвычайном положении принят в 2002 г., но ни разу не применялся. Ввести его может только Путин, подчеркивает Коротеев, но сейчас у президента нет на это особых причин. У чрезвычайного положения строгие условия: силовикам не разгуляться, гарантированы права и свободы человека и гражданина. У властей возникают обязательства: даже при региональной ЧС по российским правилам назначаются выплаты: от 10 000 руб. за неудобства до 1 млн руб. за смерть, причем даже в случае правомерных действий государства. Вероятно, в Кремле решили, что будет проще без всех этих формальностей.