Стоит ли дать бизнесу обанкротиться

Многие экономисты критиковали меры борьбы с мировым финансовым кризисом 2008–2009 гг. за то, что они продлили жизнь неэффективным компаниям и не дали им обанкротиться. Сейчас, казалось бы, экономика снова получает шанс избавиться от балласта. Но есть большая разница: кризис-2020 осознанно и превентивно запущен правительствами ради борьбы с пандемией. Многие бизнесы умирают не потому, что были тяжело больны, и их исчезновение не повысит эффективность экономики. К тому же огромный рост долгов в последние 10 лет усилил шок от коронавируса, и, когда компании выберутся из кризиса – те из них, кто выберется, – они будут, вероятно, более осторожны и пересмотрят риск-менеджмент.

Жизнь в долг

Уже порядка 150 стран обратились к МВФ и Всемирному банку за помощью из-за распространения коронавируса. Развивающиеся страны находятся в очень сложной ситуации, они не смогут позволить себе столь щедрую помощь экономике, как США, Германия или Япония.

Их возможности занять на рынке для фискального стимулирования экономики сильно ограничены и без того высоким госдолгом, компании тоже довольно сильно закредитованы. С 2010 г. мир находится в очередном цикле увеличения долга в развивающихся странах. Буквально за 10 лет до 2018 г. частный долг по отношению к экономике вырос примерно вдвое – с 60 до 120% ВВП. Даже если исключить Китай, на который пришлась львиная доля этого роста (см. график 1), мы увидим, что частный долг в остальных развивающихся странах увеличился примерно до 60% ВВП (в России 76% и сильно вырос за последние пять лет – с 55% в 2014 г.), а государственный – до 54% (в России он невелик – около 15%).

К тому же оценки потенциального роста экономик в течение времени тоже уменьшаются (см. график 2 – числа по 2019–2027 гг. ниже предыдущих), а значит, отношение долга к ВВП будет расти, что усложнит его обслуживание. Поэтому и выход из кризиса может оказаться сложным, сопряженным с банкротствами и проблемами в банковском секторе, что станет уроком для компаний.

Банкротить или нет?

Часть американских экономистов, включая Джона Кохрейна и сотрудников центра Mercatus, считают, что в этот кризис (в отличие от 2008–2009 гг.) нужно позволить компаниям обанкротиться. Они объясняют это тем, что спасение за счет бюджета и выкуп компаний меняют ожидания участников индустрии и инвесторов. Если формируется вера, что государство вмешается и поможет, менеджеры компаний будут принимать более рискованные решения, что повысит вероятность банкротства в будущем. Из кризиса же некоторые отрасли выйдут обновленными и более эффективными. Например, авиационная отрасль сильно пострадала от коронавируса, но она не так важна для экономики, как банковская система, и могла бы трансформироваться через банкротство.

На это можно возразить, что во многих странах именно государство своими запретами повлияло на снижение спроса на товары и услуги малого и среднего бизнеса и некоторых крупных компаниях. В такой критической ситуации выступать «кредитором последней инстанции» и «спросом последней инстанции» приходится соответственно Центральному банку и правительству. Прошлый опыт банковской системы в 2008 г. и далее (Igan et al. 2019) показал, что, несмотря на большие начальные расходы – около $1,6 трлн, в итоге во многих странах удалось вернуть эти средства и потери составили по самым строгим оценкам порядка $250 млрд, менее 1% совокупного ВВП, а в США государство даже заработало $13 млрд.

Вдобавок до кризиса многие экономики были довольно устойчивы (см. график 3): в 70% развивающихся стран и более чем в 90% развитых рост ВВП был выше процентных ставок. Этот простой индикатор показывает, что вне кризиса все эти бизнесы, вероятно, не были бы так сильно затронуты. А именно, когда рост ВВП выше процентных ставок – причем не только в развитых странах, где ставки были низкими, но и в развивающихся, – отношение долга к ВВП может постепенно снижаться или очень медленно расти даже при новых займах. Обслуживание долга также не выглядело проблемой из-за растущих налоговых поступлений.

И последнее замечание: для выхода из кризиса бизнесу нужна поддержка не только бюджетными деньгами, но и помощью в реструктуризации долга и налогов. К нам прилетел «черный лебедь», с которым придется справиться, и принять в этом участие, понеся потери, придется и компаниям, и банкам, и государству. Поэтому улучшение процедур переговоров между фирмами и финансовыми организациями может ускорить выход из кризиса. Пока опыт бизнеса и министра экономического развития Максима Решетникова показывал, что банки в России медленно работали с запросами даже по беспроцентным кредитам на зарплаты, но ситуация должна была улучшиться за последнюю неделю.