Разработанные МВД и утвержденные правительством поправки в закон «О полиции» выглядят очередной попыткой силовиков зафиксировать презумпцию своей правоты для ситуаций, когда общественное противодействие, в особенности публичное, затруднено из-за самоизоляции.
В среду «Интерфакс» сообщил, что в Госдуму поступили поправки в закон «О полиции», расширяющие права полицейских в части вскрытия автомобилей, в том числе без присутствия их владельцев и собственников, и в части оцепления жилых зданий. Полицейских предполагается также освободить от любого преследования (дисциплинарного, административного или уголовного), если сотрудник полиции действовал «при выполнении обязанностей, возложенных на полицию, и в связи с реализацией прав, предоставленных полиции, если эти действия осуществлялись по основаниям и в порядке, установленным федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, составляющими правовую основу деятельности полиции».
Режим самоизоляции ужесточается, а потому поправки выглядят угрожающе. Однако речь, вероятно, идет отнюдь не только о нынешней ситуации. По всей видимости, силовики и их лоббисты в правительстве и Госдуме пытаются в карантинной тишине протолкнуть инициативы, которые в иной ситуации могли бы вызвать негативную реакцию экспертов и общества.
Внесенный вчера в Госдуму законопроект был разработан еще в декабре 2018 г., в ходе публичного обсуждения на сайте regulation.gov.ru получил шесть положительных и 63 отрицательных отзыва, после чего был отложен.
И действительно, весной или летом прошлого года объяснения, зачем полиции дополнительные полномочия оцеплять дома, вскрывать частные автомобили и освобождать сотрудников от ответственности за ретивое исполнение обязанностей, после дела Ивана Голунова и брутального разгона мирных шествий могли бы вызвать дополнительное раздражение горожан.
Но сейчас ситуация изменилась, и силовикам и их кураторам представляется, что те же новеллы не вызовут пристального общественного внимания и не породят мощных протестов – тем более что этому мешает самоизоляция. Митинг против поправок в любой закон сейчас невозможен, а с виртуальной активностью оппонентов авторы инициативы надеются справиться.
Еще одна похожая и давняя инициатива МВД была вынесена на обсуждение 24 марта. Министерство опубликовало законопроект о внесении изменений в Стратегию противодействия экстремизму, утвержденную президентом в 2014 г. и рассчитанную до 2025 г. Одним из основных способов дестабилизации обстановки в стране МВД видит «привлечение различных групп населения к участию в несогласованных публичных мероприятиях (в том числе протестных акциях), которые умышленно трансформируются в массовые беспорядки». Сами акции протеста без согласования властей в полицейском ведомстве называют столь же опасным проявлением экстремизма, как подготовка терактов. По версии МВД, эти предложения выдвинуты, чтобы «актуализировать» стратегию.
Суть обоих законопроектов – усилить позиции полиции.
Формальные полномочия полиции и силовиков в целом расширяются, ведомства пытаются реабилитироваться после того, как попытка организовать новое громкое дело о массовых беспорядках в столице завершилась не менее громким провалом. Правовых же препятствий для расширения полномочий и закрепления презумпции правоты полиции уже давно нет (и это проблема не МВД, это проблема россиян, которые подвергаются произволу), считает глава международной практики «Агоры» Кирилл Коротеев. Что касается стратегии противодействия экстремизму, то после сокращения числа уголовных дел по ст. 282 возникла проблема с раздутыми штатами центров по противодействию экстремизму – не сокращать же сотрудников во время кризиса! Между тем понятие раздутое, размытое, преследования за экстремизм произвольны и противоречат Конвенции по правам человека (есть немало дел ЕСПЧ об этом), говорит Коротеев.
Поправки, касающиеся освобождения полицейских от ответственности в случае добросовестного исполнения обязанностей, не означают, что теперь сотрудники МВД и иных органов правопорядка смогут подбрасывать наркотики или по-иному фальсифицировать дела, это остается уголовно наказуемым деянием, уверяет директор по исследованиям Института проблем правоприменения при Европейском университете Кирилл Титаев. Однако их принятие позволит закрепить нынешний уровень полицейского насилия как допустимый, распространить брутальные меры задержания, применявшиеся прежде преимущественно против политических активистов и оппозиционеров, на обывателей, которые, с точки зрения полицейских, недостаточно строго соблюдают карантин, или собаководов, нарушивших правила выгула своих питомцев.
Не будем также забывать, что любое расширение полномочий полицейских улучшает ведомственную отчетность и одновременно материальное положение сотрудников.
Ничем не оправданные с точки зрения Конституции поправки в закон «О полиции» можно трактовать только как абсолютный произвол, считает доктор юридических наук, адвокат Елена Лукьянова. Поправки предложены МВД. Любая ведомственная инициатива должна тщательно анализироваться в правительстве, говорит Лукьянова. То, что правительство одобрило эти поправки, говорит о слабом взаимодействии в правительстве либо об их поддержке со стороны Кремля – чтобы легитимизировать любую деятельность для подавления недовольства, назревающего из-за снижения уровня жизни населения. Поправки в Стратегию противодействия экстремизму тоже в этой логике. Четкого определения экстремизма у нас нет, это резиновая норма, позволяющая при желании признать любого экстремистом. Инициатива МВД закрепляет такое положение дел, но это тоже неправовой законопроект. Должны быть четко очерчены пределы действий силовиков, в которых они должны точно знать, что за такое поведение они несут ответственность. Если у госоргана есть какое-то право, то должна быть и ответственность за его превышение, замечает Лукьянова.
Поправки в Стратегию противодействия экстремизму и закон «О полиции» далеко не новы, с них стряхнули пыль в момент, когда люди заняты выживанием в условиях эпидемии, ограничения свобод и сильнейшего кризиса, отмечает политолог Николай Петров. Силовики регулярно требуют законодательно расширить свои и без того значительные полномочия. Сейчас, когда любые публичные способы протеста затруднены из-за пандемии и карантинных мер, проще провести законопроекты, которые можно использовать при любом сценарии развития событий в России, ни один из которых не предполагает повышения уровня жизни россиян и расширения их прав и свобод, отмечает Петров.