Чего и кого не хватает в борьбе с COVID-19

Нехватка аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ) в России на ожидаемом пике эпидемии новой коронавирусной инфекции стала официальным фактом, что ускорит решение проблемы, но к этому добавляется дефицит профессиональных врачей-анестезиологов, восполнить который быстро не получится. 

Министр промышленности и торговли Денис Мантуров на совещании с президентом Владимиром Путиным 7 апреля назвал аппараты ИВЛ в России «очень дефицитной позицией». Российские предприятия будут наращивать их выпуск, уточнил министр: с 80 штук в неделю сейчас до 200 штук на следующей неделе, в планах – 1500 аппаратов за месяц. Проблема, в частности, в том, что для их комплектации необходимы детали из Европы и США, пояснил министр, а там очередь, некоторые поставщики прекратили отгрузку. Надежда на китайских производителей, которыми будут после апреля-мая постепенно замещать европейских.

Общее число заболевших COVID-19 по состоянию на 8 апреля выросло до 8672 человек, и пока в прямом смысле дефицита аппаратов ИВЛ, по крайней мере не разово и в масштабах страны, для больных с коронавирусом нет. Но, во-первых, ситуации в регионах отличаются, во-вторых, есть еще и люди с другими заболеваниями, которым может понадобиться ИВЛ. А в-третьих, пик заболеваемости COVID-19 в России, по прогнозу руководителя Федерального медико-биологического агентства Вероники Скворцовой, наступит только через 10–14 дней. И тут высока вероятность, что аппаратов ИВЛ будет действительно массово не хватать.

Насколько?

Официальной статистики по ИВЛ в России нет, вице-премьер Татьяна Голикова заявила, что аппаратов 40 000. Из данных информационно-аналитической системы Headway, например, которые приводит «Медвестник», в российских медучреждениях насчитывается около 42 000–43 000 аппаратов ИВЛ. Но официально не ясно, сколько из этих аппаратов – современные, а сколько – устаревшей конструкции, которая может угрожать больным тяжелой пневмонией с COVID-19 баротравмами? По оценке Headway, примерно 15% аппаратов ИВЛ произведено и поставлено до 2011 г., за аппарат ИВЛ может выдаваться даже мешок Амбу – ИВЛ на ручной тяге. Непонятно, и сколько из числящихся на балансе аппаратов ИВЛ находятся в рабочем состоянии. Ответа нет, официальной статистики нет, но, по свидетельству врачей, работают точно не все.

На главный вопрос – достаточно ли имеющихся аппаратов ИВЛ – министр Мантуров ответил, но какова будет нехватка на пике эпидемии, не ясно. Многое будет зависеть от того, по какому сценарию она пойдет. Путем экстраполяции расчетов, сделанных в США (на примере всей страны и отдельно штата Нью-Йорк), руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением Гузель Улумбекова подсчитала, что в России на пике эпидемии при худшем сценарии понадобится еще около 30 000 коек к имеющимся 990 000 стационарных коек всех профилей, а реанимационных коек, потребность в которых наиболее высока при данной инфекции, – около 7000. Эта потребность будет зависеть от обеспеченности региона койками и от распространенности инфекции, уточняет эксперт, где-то дополнительных мощностей вообще может не понадобиться.

Самая напряженная ситуация складывается в Москве, здесь дополнительно потребуется 40 000 коек общего профиля, т. е. плюс 70% к имеющимся (57 000). Но главный дефицит – реанимационные койки, оснащенные аппаратами ИВЛ, их необходимо 7840, или в 2,8 раза больше, чем есть (2800). Соответственно, аппаратов ИВЛ дополнительно потребуется как минимум 2600 (из расчета один аппарат на три койки реанимации).

Не обязательно, что динамика заболеваемости в Москве будет, как в штате Нью-Йорк, данные которого положены в расчеты, но готовым к этому стоит быть. И тут непонятно, где можно взять эти 2600 аппаратов ИВЛ. Российское производство такие потребности едва ли быстро покроет, возможно, что-то есть в запасах на складах. Еще есть импорт – правительство в понедельник разрешило до конца года ускоренную регистрацию медоборудования, включая аппараты ИВЛ. Деньги на это выделяются: Владимир Путин в третьем телеобращении 8 апреля сообщил, что на закупку аппаратов ИВЛ и реанимобилей у власти есть 13 млрд руб. Проблема в том, что мировой спрос на аппараты ИВЛ велик и намного превысит предложение, заявил в интервью Financial Times гендиректор немецкой компании Dragerwerk Штефан Дрэгер (им правительство Германии в апреле заказало 10 000 аппаратов ИВЛ, как минимум еще столько же – другие страны). 

Но, допустим, в России найдут резервы сравнительно быстро наладить производство современных аппаратов ИВЛ. Однако к хорошему аппарату нужен умелый врач, чтобы пользоваться всей его сложной механикой, – так бывает не всегда, но тяжелобольные COVID-19, похоже, тот самый случай. Важно не только, чтобы человек выжил, но и чтобы не остался глубочайшим инвалидом после болезни и применения ИВЛ.

Проще говоря, кто на аппаратах ИВЛ будет работать? Квалифицированных анестезиологов-реаниматологов серьезный дефицит, замечает Улумбекова, их активно сокращали с другими врачами в ходе оптимизации. По данным Росстата, в России в 2018 г. было 31 450 анестезиологов-реаниматологов, а по штатам должно быть 46 000, т. е. дефицит врачей этой специальности – 32%. В Москве такой же дефицит – имеется 2900 анестезиологов-реаниматологов, а по штатам должно быть 4130 (дефицит – 30%). Итого, дефицит, и глубокий, врачей есть уже при имеющемся количестве аппаратов ИВЛ, без тех, что подвезут.

Чтобы решить проблему, надо организовать систему ускоренной переподготовки специалистов по анестезиологии-реанимации из числа врачей других специальностей (и тех, кто ранее работал по этой специальности) и уже начать их обучение непосредственно под надзором опытных специалистов, говорит Улумбекова. В том числе можно организовать мобильные бригады из других регионов, где распространенность эпидемии низкая.

Но чтобы подготовить профессионального анестезиолога-реаниматолога, требуется не те 36 часов, которые сейчас дают на переобучение специалистов, говорит президент Лиги защиты врачей Семен Гальперин: нужны годы.