Некарантин на недоверии

Русский карантин не то чтобы бессмысленный и беспощадный, но заметно отличается от карантинных мер в других странах, в том числе из-за хаотического управления и опасения политических последствий. 

Власти в России по примеру других стран вводят ограничительные меры, которые могут замедлить распространение эпидемии. Главная – карантин, предполагающий строгую изоляцию людей дома, к нему прибегли правительства по всему миру.

В России фактический карантин так не называется, а поименован Владимиром Путиным как нерабочая сначала неделя, а потом месяц. Возникает вопрос: кто – президент, правительство, власти регионов, министерства и ведомства – и какую несет ответственность. Путинский эвфемизм – часть игры с электоратом, которому предстоит подтвердить правку Конституции, а потому – не надо напрягать его! Но кроме политики тут есть и сугубо экономический момент. Сейчас работодатель должен платить целиком зарплату, а если объявляется карантин, то это расценивается как время простоя по не зависящим от работника и работодателя причинам, а оно оплачивается в размере две трети оклада. Государство, конечно, не хочет, чтобы люди получали меньше – еще начнут бузить! А если не карантин, а чрезвычайное положение, то тут государство должно взять на себя затраты: работодатель освобождается от выплат, например, выходных пособий при сокращении штатов до трех месяцев, объясняет управляющий партнер юридической компании BLS Елена Кожемякина. Поэтому пока пусть платят работодатели – многие из которых такую нагрузку не переживут.

Сами заявленные эпидемические меры – попытка заимствовать, видимо, зарекомендовавшие себя практики, но получается сборная солянка. Жесткие меры контроля из Азии (идея QR-кодов, например) и наказания из Европы (повышенные штрафы и уголовное наказание за нарушение карантинных мер). Но в европейских странах, где ситуация не такая тяжелая, как в Италии, людям разрешается выходить из дома не только в магазин, к врачу, но на пробежку или тренировки на велосипеде, как в Великобритании. Да, это обставлено ограничениями – заниматься или гулять одному, не приближаться к другому человеку ближе 1,5 м, не удаляться от дома дальше 1 км (как во Франции или Германии), но учитывает базовые нужды людей. Если запереть детей или пожилых в четырех стенах, то за время карантина здоровье их ухудшится (как и ментальное здоровье у многих других). Более того, во Франции разрешается при необходимости навещать живущих отдельно пожилых родственников (привезти еду, лекарства).

У нас прогулки с детьми или пробежки не допускаются. Из списка товаров первой необходимости, которые должны продаваться, исключены, например, автозапчасти и очки с линзами (а как же пожилые?). Приехать к старикам и привезти им лекарства или продукты питания родственникам запрещено, разрешено только социальным службам и волонтерам. Но в Москве людей старше 80 лет свыше 430 000 человек, уточнил в 2019 г. «Коммерсанту» руководитель департамента труда и социальной защиты населения Москвы Владимир Петросян. Едва ли на всех хватит ресурсов и едва ли волонтеры и соцработники окажутся меньшими разносчиками инфекции, чем посаженные на самоизоляцию родственники. 

Строгие меры государства в России выглядят крайностью, выбранной властями не только по эпидемиологическим резонам. Когда что-то институционально плохо работает, то в управлении есть две опции: ручной слабо подотчетный режим с высокими издержками управления – и мобилизация, выкручивание ручек до предела. Чтобы получить значимый эффект от ограничений для сдерживания эпидемии, власти выбрали режим крайностей. В Кремле, похоже, до самого последнего не верили, что Россию эпидемия COVID-19 не минует, транслируя вовне устами президента Путина, что все под контролем. Не странно, что большинство респондентов еще в марте в опросе «Левада-центра» не особо опасались заразиться. Не послушали некоторые москвичи и увещеваний Путина, приняв нерабочую неделю за внеочередные оплачиваемые каникулы. Едва ли люди совсем не понимали рисков, но государство было неубедительно в демонстрации того, что заботится не о себе, натолкнувшись на оппортунистическое поведение.

Взамен Кремль через губернаторов вводит контроль жестче, чем в большинстве европейских стран. Вместо простого документа (заполненного от руки) для выхода из дома власти запускают цифровой контроль, демонстрируя недоверие. Государство, похоже, не верит, что люди могут ответственно держать дистанцию или заниматься спортом недалеко от дома ограниченное время. Хотя, наверное, если бы сразу недвусмысленно сказать стране – карантин и гарантировать помощь, снизив неопределенность, а не упирать на то, что все под контролем, то и поведение людей было бы иным. 

Уточнена информация о карантинных ограничениях в Италии.