Почему карантин обеспечивают губернаторы, а не силовики

Передача губернаторам чрезвычайных полномочий для борьбы с эпидемией показывает, что в сложных ситуациях Кремль может возвращаться к отдельным элементам федерализма – для решения текущих задач. Ограничение прав граждан имеет своей целью исключительно нераспространение коронавируса – но одновременно четкий режим карантина не позволит полиции и другим силовикам произвола в отношении обывателей. 

Примеру Москвы и Московской области, ужесточивших режим изоляции жителей для предотвращения эпидемии коронавируса вечером 29 марта, на следующий день последовали 15 регионов России. В списке самоизолировавшихся Мурманская и Калининградская, Липецкая, Рязанская и Иркутская области, Татарстан. Ограничение на передвижение внутри регионов ввели Ленинградская область и Чечня.

Усиление противоэпидемических мер в регионах, где число заболевших невелико (14 – в Татарстане, 12 – в Калининградской области, 5 – в Мурманской и всего 3 – в Вологодской), выглядит оправданным, если помнить катастрофу, творящуюся во многих странах Европы и США. Жесткость мер в пограничных регионах и регионах, соседствующих с Москвой, сильнее всех пораженной коронавирусом, должна, вероятно, отличаться от действий в глубинке – нужно постараться не нанести вреда хозяйствующим субъектам и не вызвать паники.

Коронавирусная самоизоляция особенно интересна потому, что регионы впервые за многие годы самостоятельно решают ключевые проблемы повседневности. Мы наблюдаем редкое явление, когда Кремль согласился на ограниченную децентрализацию – разрешил не обращаться за одобрением перемен в жизни, порой весьма существенных, в Москву. Чрезвычайная ситуация с распространением коронавируса (число заболевших за понедельник выросло на 305 человек и достигло 1839) способствовала возникновению ситуативного федерализма и реального делегирования полномочий территориям.

Возглавил же борьбу с коронавирусом (и региональную вольницу) Сергей Собянин, мэр Москвы, где находится более двух третей заболевших россиян. Изоляционизм невозможен без силовой поддержки, но в отличие от событий лета 2019 г., когда за Москву взялись федеральные силовики, на сей раз мэру позволено обойтись своими силами. На то есть несколько причин.

Июль и август 2019 г. показали, что брутальные действия силовиков без устранения причин проблемы не решают ее, а лишь усиливают недовольство. В Кремле понимают, что коронавирус лечится дубинкой еще хуже, чем несогласованные митинги, а федеральные силовики могут и перестараться в суровости наказания нарушителей карантина; велик и соблазн использовать режим чрезвычайной ситуации для улучшения отчетности – числа задержанных людей и собранных штрафов – и для повышения собственного достатка, предполагает политолог Алексей Макаркин. История в подмосковном городе (название его стыдливо скрыто), где полицейские самостоятельно, без всяких на то оснований, объявили комендантский час, – яркое тому подтверждение. Но понятно же, в том числе и властям, что несоразмерное применение силы против обывателей, особенно пожилых, может вызвать сильные вспышки недовольства и гасить их будет сложнее, чем протесты законопослушных в целом москвичей.

Передача полномочий по соблюдению режима чрезвычайной ситуации одной из силовых структур вызвала бы нарушение баланса между ними, в чем не заинтересован Кремль, их функции ограничены поддержанием режима, объясняет политолог Андрей Рябов. Кроме того, губернатора нетрудно объявить виновным в случае вспышки эпидемии и переключить на него общественное недовольство, если же борьбу с эпидемией доверить силовику, отвечать придется Москве, указывает он.