Когда политика важнее безопасности

Рост заболеваемости коронавирусом в России не стал помехой в назначении Владимиром Путиным голосования по поправкам в Конституцию на 22 апреля 2020 г. Кремль оставляет себе возможность переноса даты, но пока выход указа говорит лишь о том, что политика в России важнее безопасности.

Указ о дате президент подписал 17 марта – в годовщину объявления Крымом независимости от Украины. Символический жест, однако, совпал с ростом заболеваемости COVID-19 в России. На 15 марта Роспотребнадзор подтвердил четыре новых случая за сутки, на 16 марта – 30, на 17-е – 21, на 18-е – 33, итого 147 человек, т. е. один на 1 млн населения. Для сдерживания распространения вируса в стране останавливаются спортивные чемпионаты, закрываются музеи, школы, границы на въезд, власти Москвы запретили горожанам собираться на открытом воздухе и проводить в закрытых помещениях мероприятия больше чем на 50 человек. СМИ писали, что мэрия рассматривает вариант введения чрезвычайной ситуации, но после большого совещания по коронавирусу с участием президента и премьера вице-мэр Анастасия Ракова заявила, что эти сообщения – «ложь».

Но плебисцита ограничения не коснулись. Путин оговорился, скорее ритуально, что голосование пройдет 22 апреля только в случае, «если это позволит эпидемиологическая ситуация», но параметров позволенного не назвал. Пока, несмотря на «высокий уровень риска», ситуация в целом «находится под контролем», подытожил он.

В Европе действуют решительнее. Власти Испании приняли решение о переносе на неопределенный срок местных выборов в Стране Басков и Галисии. Региональные и городские выборы в Великобритании отложены на год. Второй тур муниципальных выборов во Франции, планировавшийся на 22 марта, тоже отложен (первый тур прошел 15 марта при низкой явке). Такие меры с точки зрения безопасности выглядят разумными. Но в Кремле соображения безопасности, очевидно, уступают политическим резонам.

Общероссийское голосование – слишком важный, в том числе символически, этап легитимизации поправок в Конституцию, в том числе санкция на два новых срока для самого Путина, чтобы Кремль с ходу начал двигать дату. Подписание указа дает понять, что Кремль, похоже, не оставляет надежды, что к 22 апреля вирус или еще не наберет в России силу – или, напротив, уже пойдет на спад: это ставка на оптимистичный сценарий, но не факт, что реалистичный. Едва ли Кремль не отдает себе отчета в сути выбора: будущее Путина до 2036 г. против угрозы безопасности общества здесь и сейчас. Коронавирус может, конечно, подкосить электорат, но пусть уж лучше сейчас, чем потом, осенью, когда до избирательных участков – не только из-за возможной эпидемии, но и девальвации рубля – непонятно кто дойдет. То, что начиналось как блицкриг, превращать в затяжную операцию опасно.