Почему в России нельзя отменять мораторий на смертную казнь

Громкие и особо циничные преступления нередко вызывают у российских обывателей и политиков требования снять мораторий на смертную казнь. Такие требования вызваны не только эмоциональной реакцией на трагедии, но и недоверием общества к суду и правоохранительной системе. Но при нынешнем качестве работы российских правоохранителей и судов возвращение к необратимым методам наказания очень опасно.

Жестокое убийство 9-летней Лизы Киселевой в Саратове вызвало ужас и возмущение не только местных жителей, сначала сутки искавших пропавшую девочку, а затем требовавших у полиции выдать им задержанного преступника, сознавшегося в убийстве. Госдума на своей странице во «В контакте» провела опрос, где за возвращение смертной казни «для убийц детей и педофилов» высказались, по данным на вечер воскресенья, 79,4% респондентов. Поддерживают идею, в частности, депутаты Госдумы – представители Саратовской области, против – уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова и тетя погибшей девочки. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что вопрос об отмене моратория «не обсуждается».

Требования отменить мораторий на смертную казнь, введенный Борисом Ельциным в 1996 г. и подтвержденный в 2009 г. Конституционным судом (приговоры не выносятся и не приводятся в исполнение, однако из Уголовного кодекса смертная казнь не исключена), не раз звучали после терактов, убийств детей и других чудовищных преступлений. Как правило, это эмоциональная реакция на жестокость преступника, надежда, что его смерть утешит родственников жертвы. Но не только: призывы вернуть смертную казнь отражают неверие людей в качество работы правоохранительных органов и суда, их способность найти преступника, доказать его вину и адекватно наказать. Требования выдать подозреваемого в убийстве на самосуд (читай – растерзание) толпы также вызвано опасениями, что преступник так или иначе может избежать ответственности или понесет непропорционально мягкое наказание.

Россиян обвиняют в излишней жестокости, но она нередко исчезает, когда они разбирают дела о тяжких преступлениях, будучи присяжными. Доля оправдательных приговоров колеблется (17,7% в 2013 г., 11,3% в 2015 г., 15,8% в 2019 г.) и почти в 50–100 раз превышает долю оправданных обычными судьями. Непосредственно столкнувшись с повседневными практиками правоохранителей, россияне меняют точку зрения. Даже беглое знакомство с методами работы российского следствия, не чурающегося выбивать признания пытками, и судами, механически принимающими сторону обвинения, позволяет утверждать: сейчас возврат смертной казни создаст угрозу жизни многих людей без возможности исправить ошибку.

Возвращение смертной казни в XXI в. – правовая архаика, подмена наказания местью на обезличенном, государственном уровне, она поставит Россию позади Узбекистана, отменившего смертную казнь в начале XXI в., и Таджикистана, который ввел мораторий на ее исполнение.