Куда в энергетике ветер дует

Несколько месяцев назад Дональд Трамп рассказал на собрании республиканцев, что шум от ветрогенераторов вызывает рак. Высказывание американского президента пополнило собрание его прибауток и воспринимается как обычно – как фарс. На днях Владимир Путин, выступая перед участниками II Глобального саммита по производству и индустриализации, рассказал, что от ветряков «червяки вылезают из земли». «Это не шутки на самом деле», – продолжал наш президент, в его голосе слышались трагедийные ноты. На шутку это было непохоже.

В России экологические проблемы, сказывающиеся на здоровье и продолжительности жизни людей, очень острые, а экологические нормы – очень либеральные. Жители Кемеровской области взывают ко всему свету о спасении от открытой добычи угля по соседству с жилыми кварталами, а российские стандарты выбросов угольных ТЭС в несколько раз мягче, чем в Китае, США и ЕС. На этом фоне забота президента о зарубежных червях смотрится странно (отечественные-то могут спать спокойно, у нас ветроэнергетики считай что нет: план на 2024 г. в 3,35 ГВт – это примерно в 55 раз меньше, чем уже установлено в КНР).

Россказни о подобных «экологических последствиях» ветроэнергетики можно найти в иностранной публицистике легкого жанра 15-летней давности. Никаких серьезных научных данных о влиянии отрасли на червяков просто-напросто нет. Похоже, советники президента вместо настоящего анализа сложных процессов в мировой энергетике снабдили его потрепанной агитационной брошюркой.

«Все знают, что ветровая генерация хороша, – но про птиц разве вспоминают в этом случае? Сколько птиц гибнет?» – продолжает Путин. В академический литературе вы найдете тысячи работ по вопросам сосуществования ветроэнергетики и птиц, огромные массивы систематизированных эмпирических данных. Об этом не просто вспоминают – эта тема изучена всесторонне.

В США сведения о гибели птиц от разных причин размещаются на сайте службы охраны рыбных ресурсов и диких животных, которая входит в структуру министерства внутренних дел. Итак, в США ежегодно гибнет до 988 млн пернатых от столкновений со зданиями; до 340 млн от столкновений с наземным транспортом; до 57 млн от столкновений с ЛЭП; до 6,6 млн от столкновений с телекоммуникационными вышками; до 1 млн в нефтяных шламонакопителях и прудах-испарителях; до 0,5 млн от столкновений с ветряными турбинами. США, напомню, обладают второй по размерам ветроэнергетикой в мире – около 100 ГВт установленной мощности. По данным, публикуемым Американской организацией по охране птиц, кошки убивают до 4 млрд (!) птиц в США ежегодно.

Ветроэнергетика – как всякий вид хозяйственной деятельности – предполагает вмешательство в естественную природную среду, но ее негативное влияние, в том числе на популяцию птиц, относительно невелико, намного меньше, чем у многих других человеческих занятий.

«Низкая плотность энергии», характерная для солнечной и ветровой энергетики, способствует возникновению повторенных Путиным мифов о «планете, уставленной частоколом ветряков и покрытой несколькими слоями солнечных батарей». Вопрос потребности в земельных ресурсах для энергосистем с различной долей ВИЭ изучен не хуже птичьей темы. В прошлом году Всемирный фонд дикой природы подготовил 162-страничное исследование, в котором подсчитал, сколько потребуется площадей, если на основе солнечной и ветровой энергии будет вырабатываться около 90% электроэнергии ФРГ к 2050 г. Результат: 2–2,5% территории Германии, при том что, по оценке немецкого Бюро по охране окружающей среды, под размещение солнечных и ветровых электростанций может быть отведено 14% территории.

В научной работе, описывающей модель мировой энергосистемы, обеспечивающей все энергопотребление человечества за счет исключительно ветра, воды и солнца, подсчитано, что энергетические установки в такой системе займут порядка 1% площади суши, при этом большая часть придется на пространства между ветряными турбинами, которые можно использовать для сельского хозяйства или других целей.

В июне китайские ученые подсчитали солнечный потенциал в 66 странах инициативы «Один пояс и один путь» и пришли к выводу, что для полного удовлетворения будущих потребностей всех этих стран в электричестве с помощью солнечной энергии понадобится площадь, эквивалентная 0,9% территории Китая.

По словам Путина, «полный отказ от ядерной или углеводородной энергетики – например, исключительная ставка на существующие альтернативные источники энергии» – ведет к проблемам и в результате этого возникает риск «облачиться в шкуры либо переселиться в пещеры». Отказ от углеводородной энергетики – это процесс, растянутый во времени и идущий неравномерно. Он обусловлен эволюцией технологий, с одной стороны, и необходимостью достижения климатических целей – с другой. Основной тренд энергетического развития, называемый энергетической трансформацией, очевиден, однако остается неопределенность в темпах изменений. Например, количественные прогнозы развития солнечной энергетики Международного энергетического агентства, опубликованные 10 лет назад, отличаются от наступившей реальности в 10–15 раз. Некоторые страны, в том числе Франция и Великобритания, уже обозначили четкие пути отказа от углеводородной энергетики, законодательно установив способы и сроки перехода к «климатически нейтральному» состоянию.

О массовом отказе от атомной энергетики сегодня речи не идет, несколько государств приняли решение не строить новые атомные реакторы, и лишь одна – ФРГ – закрывает их досрочно. Однако будущее отрасли туманно. Ее доля в выработке мировой электроэнергии снижается. В 1996 г., на пике, она составляла 17%, сегодня – порядка 10%. Долго, дорого, сложно с организационной и политической точек зрения – эти особенности мирного атома снижают вероятность ренессанса. Поэтому инвестиции «Росатома» в ветер выглядят логичным шагом. Ветроэнергетика – намного более крупная отрасль с понятными перспективами. Ожидается, что в ближайшие 10 лет в мире в среднем будет ежегодно строиться 73–74 ГВт ветровых электростанций. Для атомной энергетики станет успехом, если она дотянет до десятой части этих объемов.

У опасения скатиться к «пещерному состоянию» в данном случае нет логики. ВИЭ позволяют экономически эффективно и с меньшими последствиями для экологии и климата удовлетворять те же потребности в энергии, которые раньше удовлетворялись с помощью других технологий. Солнечная и ветровая энергетика – это чрезвычайно наукоемкие отрасли, в которых регулярно происходят важные открытия в области физики и химии. Благодаря тесной связи науки и производства эти отрасли стали высокоэффективными (к слову, Альберт Эйнштейн и Жорес Алферов получили свои Нобелевские премии за открытия, на которые во многом опирается современная фотоэлектрическая солнечная энергетика). Страны – лидеры по развитию ВИЭ также мировые лидеры в экономическом и научно-технологическом плане. В Китае ветровые электростанции еще с 2012 г. вырабатывают больше электроэнергии, чем атомные, и нельзя сказать, что с тех пор там отмечаются экономический упадок и технологическая деградация. Французское правительство в конце мая объявило программу реиндустриализации на основе новых энергетических технологий с претензией на первенство Франции в возвращении Европе промышленного лидерства. Программа направлена на создание производств, разработку прорывных технологий, выращивание «национальных чемпионов», увеличение добавленной стоимости, формируемой внутри страны, в таких секторах, как ВИЭ, энергоэффективность, хранение энергии, водородные технологии и интеллектуальные электрические сети. Именно здесь концентрируется сегодня основной потенциал экономического развития.

Причиной неудовлетворительного экономического роста в России является среди прочего неспособность властей обеспечить расширение хозяйственной деятельности, выходящей за рамки традиционных сырьевых отраслей. Секторы новых энергетических технологий – это как раз та сфера, где делается новая индустриализация, остро необходимая нашей стране.

Автор – директор информационно-аналитического центра «Новая энергетика»