Как в Россию пришел и ушел Morgan Stanley
Решение инвестбанка закрыть российский бизнес – логичное следствие новейшей экономической истории страны
Один из крупнейших инвестиционных банков мира, Morgan Stanley, через год закроет российский бизнес. Он уведомил Центробанк, что в I квартале 2020 г. сдаст банковскую, брокерскую и депозитарную лицензии, ликвидирует эти подразделения, а оставшийся бизнес переведет в новую компанию. Она займется консалтингом в недвижимости и инвестициях.
К этому все шло давно. История Morgan Stanley в России вообще неплохо иллюстрирует стадии развития нашей экономики.
Инвестбанк одним из первых начал работать в России, открыв представительство в 1994 г., едва в стране появился фондовый рынок. Комиссия по рынку ценных бумаг была создана всего годом ранее, а главная торговая площадка РТС – годом позже. Страна понемногу приспосабливалась к новой жизни, были приватизированы (не будем обсуждать как) многие индустриальные гиганты, они начали привлекать инвестиции, а «Вымпелком» даже разместил акции на Нью-Йоркской бирже и привлек $115 млн – огромная по тем временам сумма и первое IPO в новейшей истории России. Рынок рос – и число эмитентов, и их капитализация. Венцом того периода стала приватизация «Связьинвеста» летом 1997 г.: 25% плюс 1 акция были проданы за $1,875 млрд. В составе консорциума победителей, который возглавляли Джордж Сорос и Владимир Потанин, был и Morgan Stanley.
Вскоре последовал кризис, приведший к дефолту в августе 1998 г. Четыре года бизнеса не было вообще, вспоминал Райр Симонян, возглавлявший российский офис Morgan Stanley до 2012 г. Но инвестбанк это не смущало. «Райр, мы тебя берем. Не волнуйся насчет доходов: наша главная задача – через 3–5 лет стать номером один на этом рынке. Россия для нас стратегически важна», – вспоминал Симонян свои переговоры.
Стратегия оправдалась. Через год после дефолта премьером стал Владимир Путин. Начала дорожать нефть, бюджет пришлось сбалансировать. Став президентом, Путин начал реформы – налоговую, пенсионную. Экономика стала быстро расти. Россия досрочно расплатилась с кредиторами и вернулась на долговой рынок, а российские компании стали желанными гостями на рынках капитала. Для инвестбанкиров настали золотые времена.
Россия стремилась стать частью глобальной экономики, и сделки были на любой вкус. Мейджоры покупали российские компании, а те тоже совершали крупные сделки за рубежом, IPO шли одно за другим. Даже дело ЮКОСа было засчитано как досадный эпизод. На фондовый рынок начали приходить частные инвесторы, десятки тысяч людей стали акционерами «Роснефти», Сбербанка и ВТБ. Топ-менеджеров Morgan Stanley нанимала «Роснефть», двое были ее финансовыми директорами. 2002–2008 годы были лучшим временем для инвестиционного бизнеса, вспоминал Симонян. И все это время Morgan Stanley был в числе лидеров в большинстве номинаций. В 2005 г. его «дочка» получила лицензии, от которых теперь собирается отказаться.
Но новый кризис все изменил. Компаниям и целым отраслям потребовалась господдержка. Неизбежной платой за нее стало усиление регулирования и влияния государства. Его вес в экономике стал расти. По мере роста международной напряженности это привело к курсу на импортозамещение и созданию программ и компаний поддержки и развития всего-чего-только-можно.
Для сделок между и с участием госкомпаний чиновники важнее инвестбанкиров, а бюджет ФНБ – рынков капитала. Конфронтация с Западом превращает инвесторов и финансистов в сомнительных персонажей, а санкции связывают руки всем. Стандарты раскрытия информации сменяются правилами сокрытия.