«Борьба с преступностью всегда сопряжена с риском для жизни. В текущем году при исполнении служебных обязанностей погибло 37 наших сотрудников и более 1300 получили ранения» – так осенью 2018 г. министр внутренних дел Владимир Колокольцев подчеркнул опасность работы полицейских в России. Из-за такой опасности службы во многих странах есть понимание, что денежное довольствие полицейских должно быть выше средней заработной платы по стране. Повышенная опасность для жизни и здоровья также компенсируется ранним выходом на пенсию и специальными льготами.
Мы уже рассказывали, что средний доход российского полицейского сегодня не отличается от среднего дохода в стране. Означает ли это, что общество недооценивает опасность работы полицейских? Известный американский криминолог Маркус Фельсон, говоря о том, что общественное восприятие работы полицейских крайне далеко от реальности, цитирует фольклор американских полицейских: «Работа полицейского – это многочасовая скука, изредка прерывающаяся несколькими мгновениями неподдельного ужаса». Действительно, подавляющую часть работы полицейского в любой стране составляют не захватывающие погони, перестрелки с бандитами или расследование леденящих душу убийств. Их работа – это, во-первых, реагирование на вызовы, которые оказываются мелкими бытовыми конфликтами (шумные соседи, громкая музыка, пьяные компании, лающие собаки), во-вторых, бумажная работа: бесконечные рапорты и другие документы. Наше исследование обращений в российскую полицию показывает, что Россия здесь вовсе не исключение: 22% обращений связано с бытовыми происшествиями. Если полицейская рутина и может кого-нибудь убить, то разве что скукой и монотонностью.
Может быть, настоящий риск для полицейских – это именно те редкие «мгновения неподдельного ужаса», когда вероятность лишиться здоровья или жизни наиболее высока?
Для начала вновь обратимся к американскому опыту. Ежегодная статистика ФБР о гибели полицейских при исполнении в США показывает, что риск такой гибели равен 0,0000685, т. е. из 100 000 американских полицейских в год семь погибают от насильственных причин. Много это или мало? Это в среднем несколько выше, чем вероятность для обычного гражданина США погибнуть насильственной смертью (шесть убийств на 100 000 жителей), однако примерно сравнимо с гибелью от несчастных случаев. Если смотреть на все причины гибели при исполнении, то, по данным Национального мемориального фонда сотрудников правоохранительных органов США, в 2018 г. погибло 144 офицера при исполнении. Примерно треть из них погибли от огнестрельного оружия, обычно при попытках ареста. Еще треть офицеров погибли в дорожно-транспортных происшествиях, а оставшиеся – от других причин, таких как связанные с работой заболевания (инфаркты, инсульты и рак). Риск полицейской работы в США сравним с повседневным риском обычных людей.
Как это соотносится с российским опытом? Для ответа на этот вопрос нам придется опереться на не до конца точные данные. Дело в том, что мы не знаем в точности, сколько в современной России полицейских. Получить примерное количество полицейских может помочь соответствующий указ президента об установлении предельной штатной численности органов внутренних дел. Указ устанавливает штатную численность МВД без гражданских служащих и работников в 746 859 человек с 1 января 2018 г. Согласно заявлению министра внутренних дел за январь – октябрь 2018 г. при исполнении служебных обязанностей погибло 37 сотрудников. Если экстраполировать это число на год, то получится около 45 погибших сотрудников. Тогда риск быть убитым для российского полицейского равен 0,00006, или 6 на 100 000 полицейских, что примерно столько же, сколько для американских коллег или даже для американского обывателя. А если учесть, что риск гибели в целом (в том числе от ДТП или болезни) для американских полицейских выше, то следует порадоваться за наших сотрудников органов внутренних дел: вероятность погибнуть при исполнении в России у полицейских меньше, чем в Америке.
Эта радость, впрочем, омрачается тем фактом, что, по данным Института измерения и оценки здоровья при Университете Вашингтона на 2017 г., для среднего россиянина вероятность погибнуть в результате преступного насилия равняется 0,00015, т. е. 15 человек на 100 000 жителей, а вероятность погибнуть в результате несчастного случая – 0,00042, или 42 на 100 000 населения. Иначе говоря, риск погибнуть от несчастного случая или насильственных действий у российских обывателей в несколько раз выше, чем риск погибнуть при исполнении у российского полицейского. При этом не ясно, что имел в виду министр внутренних дел, говоря о погибших при исполнении служебных обязанностей российских полицейских. Включены в это число только насильственные смерти или еще и несчастные случаи? Учитываются ли смерти в результате заболеваний, связанных с исполнением служебных обязанностей?
Фигурой умолчания в этой статистике является содержание работы сотрудников правоохранительных органов. Далеко не все из упомянутых 747 000 сотрудников работают «на земле», т. е. патрулируют участки, преследуют нарушителей, реагируют на вызовы и обращения граждан, занимаются оперативно-розыскными мероприятиями и по-настоящему рискуют жизнью. Многие сотрудники органов внутренних дел занимаются канцелярской работой в штабах и управлениях, и их риски для жизни и здоровья ощутимо ниже. Тем не менее эти сотрудники получают похожие гарантии и льготы, что и сотрудники «на земле». Это, с одной стороны, ложится бременем на бюджет страны, с другой – занижает рассчитанные выше риски погибнуть при исполнении.
И российские полицейские, и российское общество выиграют от честного обсуждения причин гибели полицейских при исполнении. Специальный ежегодный доклад, рассказывающий истории погибших полицейских и анализирующий причины трагедий, мог бы, с одной стороны, увековечить служебный подвиг сотрудников полиции, а с другой – объяснить обществу трудности службы и предотвратить будущие трагедии.
Авторы — младшие научные сотрудники Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге