Если Владимиру Путину есть чего бояться, то это того, что россияне разучатся танцевать. Это неожиданная метафора, но, на наш взгляд, она может помочь лучше понять причины падения рейтингов российского президента.
Согласно опросам «Левада-центра», одобрение деятельности Путина на посту президента в январе 2019 г. упало до 64% и с тех пор остается на этом уровне. Это на 25 процентных пунктов ниже максимального с 2010 г. рейтинга одобрения (он был зафиксирован в июне 2015 г.) и только на 3 п. п. выше минимального (ноябрь 2013 г.). Более тревожно выглядит оценка общего положения дел в стране: баланс ответов на вопрос, движется ли страна в правильном направлении, стал отрицательным в начале 2019 г., впервые с докрымских времен.
Мы не знаем и не можем знать наверняка, что послужило толчком для столь резкого (хотя вовсе не катастрофичного) падения рейтинга президента, а также для смены баланса в оценке вектора развития страны. Речь все же идет об ощущениях и переживаниях десятков миллионов людей, а это тонкая материя. Порой человек и сам не знает, в чем причина смены его настроения.
Но если отвлечься от сиюминутного, то мы все-таки можем очертить глубинные процессы, формирующие доминантные тренды в общественно-политическом пространстве. Именно это мы и попытались сделать в книге, которая в апреле выйдет в Британии под провокационным названием Putin v. the People. Наше исследование – несколько волн опросов, глубинных интервью и анализ данных из социальных сетей – заняло шесть лет. Мы поставили себе цель узнать Путина так, как знают его российские граждане, и попытаться объяснить удивительный феномен его политического долголетия не поведением самого Путина, а поведением российского общества во всем его многообразии. И один из главных выводов нашей книги состоит в том, что популярность Путина основана не столько на любви россиян к нему самому, сколько на их отношениях друг с другом.
В анализе российской общественно-политической жизни принято акцентировать политическую часть, нивелируя значимость собственно общественной составляющей. На самом деле, в силу разных причин, общественный фактор играет ключевую роль в определении как содержания, так и динамики российского политического строя. Чтобы объяснить одну из этих причин, обратимся к теме танца.
Танцуя, мы можем полюбить музыканта, чью песню мы слышим, но не потому, что он нам близок, а потому, что его музыка позволяет нам ощущать волнительную близость с другими – как с партнером, так и со всеми окружающими нас танцующими людьми. Позже, услышав ту же мелодию, мы невольно вспоминаем то ощущение единения, ту незабываемую связь, пусть даже мимолетную, но все равно сильную и эмоционально насыщенную.
Вот и Путин оказался дорог миллионам россиян не потому, что он с ними установил какую-то личную связь, а потому, что под сыгранную им музыку они почувствовали себя частью чего-то большего, имманентного, волнующего, может быть даже немного опасного. В разгар крымских и донбасских событий россияне стали не просто смотреть больше телевизионных новостей, но больше и глубже обсуждать их друг с другом. Для многих политика из дела личного и во многом ненавистного превратилась во что-то почти сакральное, их жизнь наполнилась ощущением связи, единения с другими и приятными эмоциями – гордостью, надеждой, доверием.
Важно отметить, безусловно, что крымская рапсодия не только сближала людей, но и разделяла. Далеко не все россияне одобрили методы «воссоединения» с полуостровом, и еще меньше обрадовались войне на Донбассе и испорченным отношениям с Европой и США. Оппозиция, закаленная во время «болотных» протестов, давно научилась слушать не ту музыку, которую слышит большинство.
Привычка не включать телевизор позволяла оппозиционно настроенным гражданам противостоять и более ранним попыткам создания прокремлевского консервативного консенсуса, будь то вокруг оскорбленных чувств верующих, опасности пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений или усыновления российских сирот американцами. Наши опросы еще в 2013 г. показали, что люди, для которых телевидение не было главным источником новостей, смотрели на подобные вопросы совсем не так, как большинство респондентов.
Украинский кризис усугубил этот разрыв. Оскорбление чувств верующих и ЛГБТ-пропаганда были хотя и раздутыми, но относительно маргинальными темами, и при желании в общении с коллегами, родственниками и друзьями их можно было избегать. От Крыма же деваться было некуда. Массовый экстаз от «возвращения на родину» был для отдельных граждан тошнотворным во многом потому, что подчеркнул их грустную обособленность. Оказавшись не в силах заказывать другую музыку, они предпочли надеть наушники. А восторженное большинство с облегчением продолжало их не замечать.
Так что же случилось теперь? Ведь музыка не перестала звучать, и даже резкие минорные ноты экономического кризиса никого не сбивали с толку четыре с лишним года.
Любая песня, конечно, может рано или поздно надоесть, и, возможно, для кого-то именно усталость от крымской рапсодии и стала причиной изменения отношения к Путину, да и к оценке положения в стране в целом. Но если причина путинского подъема была в ощущении единения, то причину его условного падения можно найти в утрате этого же чувства.
Единственной достоверной версии тут быть не может, но, пожалуй, главная наша гипотеза состоит в том, что в какой-то момент российские граждане оглянулись и начали замечать, что танцевать все стали вразнобой. Пенсионная реформа, безусловно, сыграла свою роль, как и пустые предвыборные заявления об окончании кризиса и росте благосостояния обычных людей. Таким образом, разногласия появлялись не только и не столько с властью, сколько с согражданами, которые пытались понять, продолжать ли восторгаться или можно уже начать беспокоиться. Гармония превратилась в диссонанс. Ритм общего танца сбился. Чувство стремительно возникшего единения сменилось страхом одиночества. И музыкант на балу вдруг оказался лишним.
Если мы правы, то спасение Путина не в его руках. Потеряв интерес к танцу, россияне возвращаются к своим частным заботам. Им есть о чем позаботиться, ведь кризис коснулся всех. Если же экономика пойдет вверх, то есть все основания полагать, что рейтинг Путина дальше падать не будет, а даже может немного подрасти. Но это будет означать возврат к состоянию 2012–2013 гг., когда Путина одобряли ситуационно, а не любили безусловно.
Многие, конечно, могут быть и благодарны ему за Крым и за радость «вставания с колен», но даже они не могут радоваться только памяти о былом. Людям хочется новых ощущений, и только они могут решить, под какую новую музыку они готовы вновь повернуться лицом друг к другу и, если повезет, найти друг у друга в глазах повод снова полюбить музыканта. Кем бы он ни оказался.
Авторы — директор Института России при Лондонском королевском колледже, Великобритания, профессор политической науки в Университете Северной Каролины, США