Ежегодная пресс-конференция Владимира Путина чем дальше, тем больше напоминает театрализованное действо с участием единственного актера и многочисленной массовки, подающих друг другу давно знакомые реплики с вкраплением эксцентрических номеров для развлечения почтеннейшей публики. Бесконечные самоцитаты – примета времени, дня сурка, выход из которого затянулся.
Очередная предновогодняя пресс-конференция президента должна бы, казалось, оживлять политический пейзаж, но новостей оттуда давно не ждут. Формально придраться не к чему: практически все важные темы текущей повестки затронуты, не обошлось без конфликтных вопросов и пары разной остроты шуток – но интереснее от этого 14-я большая пресс-конференция Путина не стала.
И дело не только в согласованных или дежурных вопросах журналистов. В дефиците не только новые вопросы, но и новые ответы, чему свидетельством регулярные отсылки президента к своим же ранее сказанным словам. Начало пресс-конференции – о важности прорыва – было цитатой из весеннего послания Федеральному собранию. Отвечая на вопрос про инцидент в Керченском проливе, Путин почти дословно повторил сказанное им в Аргентине 1 декабря после саммита G20. Говоря про рост цен на бензин, он немного отредактировал свою реплику на прямой линии 7 июня, а услышав вопрос про «повара» Евгения Пригожина, синтезировал свои ответы из интервью американскому и австрийскому телевидению в марте и июне этого года. По некоторым вопросам – взять, например, слова про патриотизм как национальную идею – самоцитирование продолжается многие годы.
Даже про частные военные компании (ЧВК) – проблему сравнительно новую – Путин тоже говорил, еще будучи премьером, в апреле 2012 г., тогда он одобрил их создание как инструмент распространения российского влияния. Закон о ЧВК, правда, с тех пор так и не был принят, поэтому слова президента о том, что действующие за границей ЧВК не нарушают российские законы, звучат двусмысленно. Но дело не в ошибках – важнее то, что за эти 14 лет президент напрактиковался отвечать на любые острые вопросы, дежурно унасекомливая нахала.
В ситуации, когда президент повторяется, пресс-конференция лишается политического содержания и все больше становится похожа на театральную постановку какого-то длинного постмодернистского, нашпигованного цитатами текста, где Путин – не только исполнитель главной роли, но и автор сценария, и режиссер, и постановщик. Времени хватает и для эксцентрических номеров с затянутыми благодарностями «за все», и для юморесок «про женитьбу» – впрочем, и они уже стали классикой. Не переводятся и скоморохи, которые потом оказываются не журналистами, а кем-то вроде солиста Ансамбля песни и пляски Тихоокеанского флота, как сейчас.
Другое дело, что причин следить за этим театрализованным действием с каждым годом все меньше – даже для того, чтобы быть в курсе и в тонусе. В этой пьесе мы суфлеры, подсказывающие из-за экрана президенту знакомый ответ на знакомый вопрос.
