Плюсы и минусы повышения МРОТа и бюджетной субсидии для бедных

Одна из важных черт российской экономики – феномен «работающих бедных». Миллионы людей имеют постоянную работу, но при этом доходы не обеспечивают им достойного уровня жизни. У этого феномена может быть много разных причин: экономические монополии, низкая географическая мобильность населения, коррупция госуправления. Решение каждой из этих проблем может потребовать многих лет или даже десятилетий. Что должно делать правительство, если «работающим бедным» необходимо помочь уже сейчас?

На этот вопрос нет простых ответов. Например, Алексей Навальный предлагает повысить МРОТ до 25 000 руб. Плюсы и минусы этой идеи уже обсуждались в деталях. Ее главным недостатком может быть искажающий эффект на рынке труда: фирмы, которые не могут позволить себе повысить зарплату, просто уволят часть работников или обанкротятся, уйдут в серый сектор. В итоге, утверждают критики, эта мера навредит тем самым людям, которым правительство хочет помочь. С точки зрения экономической теории такое действительно возможно на конкурентных рынках труда (на рынках, где фирмы конкурируют за работников). Предприятия уволят всех, кого смогут, а нагрузка на остальных работников возрастет; поскольку спрос на рабочие места повысится, работники, вероятно, будут терпеть увеличение нагрузки, чтобы не потерять место. Но насколько конкурентны рынки труда в разных регионах России, очень сложно судить на основе тех данных, которые есть в распоряжении экономистов.

Однако повышение МРОТа – не единственная возможная мера. Государство может помогать людям напрямую, не перекладывать это на плечи работодателей, принуждая их увеличивать минимальную зарплату. Один из таких вариантов господдержки (подобные схемы применяются в США, Великобритании, Австралии, Швеции, Финляндии и др.) – это налоговый вычет на заработанный доход (earned income tax credit, EITC). По сути, это госсубсидия бедным семьям, которая до определенного уровня дохода увеличивается вместе с ним, затем остается неизменной, а потом постепенно уменьшается. Например, в США по действующим сейчас правилам домохозяйства с годовым доходом $1000 получают $410 из бюджета, с доходом $7000 – $2400, с доходом $10 000 – $3400. Затем размер субсидии постепенно уменьшается: домохозяйства с доходом $30 000 получают уже $2500, а с $55 000 не получают ничего. Такая немонотонная шкала призвана мотивировать людей искать работу, при этом позволяет не тратить деньги на семьи, которым помощь нужна меньше. Историческое название этой меры – «возврат налогов» – не очень удачное, потому что размер господдержки по этой программе может быть выше, чем сумма уплаченного подоходного налога. В таком случае разница покрывается за счет бюджета. По сути, это госпрограмма субсидий для бедных домохозяйств.

Главный недостаток этой схемы поддержки бедных семей – в увеличении госрасходов. Если увеличение МРОТа (при максимально благоприятных предположениях) перераспределяет прибыль фирм от их владельцев к работникам, то EITC – это перераспределение от всех налогоплательщиков к наиболее бедным семьям. Иными словами, EITC придется финансировать повышением налогов (или значительным увеличением эффективности госуправления, которого вряд ли можно достичь за короткое время).

Впрочем, в российских реалиях и повышение МРОТа потребует значительного увеличения госрасходов, поскольку во многом оно затронет бюджетников. Из-за этого выгоды его повышения в сравнении с госсубсидией работникам с небольшой зарплатой неочевидны.

Главное преимущество госсубсидии перед повышением МРОТа – в том, что она явным образом не искажает конкурентный рынок труда. Поскольку деньги домохозяйствам поступают из бюджета, то у работодателей не возникает дополнительных прямых стимулов увольнять сотрудников (конечно, это не отменяет возможности косвенных искажающих стимулов, если, например, субсидия будет финансироваться за счет повышения налогов на фирмы).

Второе преимущество EITC перед повышением МРОТа состоит в том, что поскольку у EITC нет прямого эффекта на издержки фирм, то у фирм нет стимулов перекладывать эти издержки на потребителя (опять же речь только о прямых эффектах). МРОТ часто критикуют именно за такое возможное перекладывание издержек: например, если ресторан быстрого питания поднимет зарплаты, ему придется увеличить и цены, а поскольку многие клиенты ресторана могут быть немногим богаче его работников, МРОТ в этом случае служит инструментом перераспределения от клиентов к работникам, а не от собственников фирмы к работникам. Поскольку EITC финансируется из бюджета, его перераспределительные эффекты зависят от дизайна налоговой системы, и, например, при прогрессивной налоговой системе EITC – это инструмент перераспределения от богатых к бедным.

Наконец, третье важное преимущество EITC перед повышением МРОТа – его расчет основан на общем доходе семьи, а не на индивидуальном доходе. МРОТ иногда критикуют за то, что далеко не всех работников, которые получают низкую зарплату, можно считать по-настоящему бедными (например, студенты из семей среднего класса могут работать на низкооплачиваемых позициях, но при этом большую часть их расходов оплачивают родители). Поскольку EITC основан на общем доходе всех членов семьи, проживающих вместе, и на количестве детей, то он может позволить более эффективно таргетировать бедные домохозяйства.

Экономисты, которые исследовали EITC, находили в основном позитивные эффекты: он помогает семьям выбраться из бедности, снижает младенческую смертность, положительно влияет на здоровье матерей. Но одновременно, как и предсказывает экономическая теория, он может снижать стимулы участвовать в рынке труда. Например, в ситуации, когда один из взрослых членов семьи работает, а другой – нет, выход на работу второго взрослого – если эта работа не очень хорошо оплачивается – может не увеличить общий доход семьи. В частности, EITC может создавать для женщин отрицательные стимулы участия в рынке труда.

Сможет ли EITC работать в России? Возможных препятствий несколько. Во-первых, выплата субсидии сложна в администрировании: она требует сбора информации обо всех источниках дохода всех членов домохозяйства и проверки этой информации. Легко представить, что многие граждане станут скрывать свой дополнительных доход, чтобы максимизировать субсидию. Сложно сказать однозначно, насколько дорогим в итоге может оказаться администрирование EITC.

Второй возможный недостаток EITC в России сложнее. Сторонники повышения МРОТа утверждают, что во многих городах России есть только один крупный работодатель и работникам некуда больше идти. В этом случае работодатель может устанавливать сколь угодно низкую зарплату (в экстремальном случае – только чтобы обеспечивать физическое выживание работника, но не более того), и работнику остается с этим только смириться. Тогда выплата субсидии совсем не поможет исправить эту ситуацию, поскольку работодатель сможет снизить зарплату работника на величину субсидии. По сути, произойдет перераспределение от налогоплательщиков к владельцам фирм, а уровень жизни работников не поменяется.

В итоге выбор между повышением МРОТа и EITC как способами помочь работающим выбраться из бедности зависит от того, как устроены рынки труда в тех местах, где живут люди, которым правительство хочет помочь. Если рынки труда конкурентны, то EITC может быть более эффективен. Если такой конкуренции нет, то выплата субсидии вряд ли достигнет желаемого эффекта, и, возможно, будет более эффективно повышение МРОТа.

Важно помнить, что в некотором смысле и МРОТ, и EITC – это лекарства, которые не лечат болезнь, но облегчают ее симптомы. Причины бедности многих людей в России – в общей неэффективности многих сфер экономической жизни, неоптимальных бюджетных приоритетах, низкой мобильности и несовершенстве институтов. При правильной имплементации МРОТ и EITC могут улучшить жизнь людей, но не заменят более фундаментальных реформ.

Статья подготовлена для аналитического проекта «План перемен»

Автор – лектор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе