Где выход из голодовки Сенцова
Обмен – неприятный вариант для Москвы, но других после трех месяцев голодовки не осталось
Продолжающаяся почти 100 дней голодовка Олега Сенцова приблизилась к критическому порогу. Став очевидной политической проблемой, история Сенцова требует незамедлительного решения: трагический исход нанесет больший ущерб престижу России, чем гуманность, воспринимаемая российской властью как слабость, в случае его освобождения.
Приговоренный к 20 годам строгого режима за подготовку терактов украинский режиссер Олег Сенцов голодает, требуя освободить несколько десятков украинцев, которых он называет политзаключенными. Продолжительность его голодовки приблизилась к печальному рекорду советского диссидента Анатолия Марченко, державшего голодовку в заключении 117 дней, – он требовал освободить всех политзаключенных СССР. Через 10 дней после окончания голодовки, 8 декабря 1986 г., Марченко умер. ФСИН уверяет, что Сенцов находится в удовлетворительном состоянии, сообщая, что на лекарственную поддержку осужденного за терроризм потрачено уже 100 000 руб.
Однако ситуация, вероятно, хуже, чем представляется тюремщикам. Посетившая Сенцова на этой неделе в тюремной больнице журналист и правозащитник Зоя Светова рассказала каналу RTVI, что сам он назвал свое состояние «предкритическим», а наблюдающие за ним медики не готовы делать прогнозы. «Это ситуация, которая не может спасти его жизнь», – резюмировала Светова.
В последние дни стало заметно, что поиск путей спасения Сенцова активизировался. В пятницу проблему Сенцова обсуждали в телефонном разговоре Эмманюэль Макрон и Владимир Путин. В воскресенье французская Le Monde опубликовала открытое письмо 100 зарубежных деятелей культуры, в том числе режиссеров Жан-Люка Годара и Кеннета Лоуча, потребовавших не допустить смерти Сенцова. Адвокат Дмитрий Динзе сообщил, что его подзащитный готов прекратить голодовку, если российские власти отпустят хотя бы двоих-троих заключенных из «списка Сенцова».
Обмен Сенцова на российских граждан, находящихся под стражей на Украине, мог быть эффектным жестом в конце мая – начале июня, когда о нем заговорили и в Москве, и в Киеве, что породило надежды на успех переговоров накануне начала в России чемпионата мира по футболу. Но затем процесс затух, новостей больше не было: вероятно, стороны не договорились об условиях.
Затягивание обмена уже нанесло вред репутации России: после переговоров с Макроном и письма в Le Monde освобождение будет выглядеть уступкой Западу. Но еще хуже – непоправимее – будет выглядеть смерть Сенцова за решеткой. В ситуации выбора между двумя плохими для Москвы вариантами обмен все же меньшее из зол. Ведь даже в таких показательных процессах, как дело ЮКОСа, государство в критических случаях точечно проявляло гуманность: в декабре 2008 г. под залог был освобожден смертельно больной Василий Алексанян. Через 1,5 года дело против него было прекращено.