Изъятие сверхдоходов как следствие отказа от представительства

Налоговое уравнение для бизнеса предложил помощник президента Андрей Белоусов. До 500 млрд руб. в год можно собирать в бюджет с металлургии, химии и нефтехимии, если повысить налоговую нагрузку на эти компании и выровнять их рентабельность с нефтяной и газовой отраслями, написал он президенту. И предложил поручить правительству представить предложения о механизме, позволяющем срезать с этих отраслей сверхдоход, полученный благодаря ослаблению рубля и росту цен на их продукцию. Но так, чтобы не снизить инвестиции. Владимир Путин с этим согласился, и теперь правительству предстоит подготовить доклад.

«Ведомостям» Белоусов объяснил идею необходимостью выровнять налоговые условия. Мол, с нефтяниками такое уже проделывали, а сейчас им приходится мириться с налоговым маневром, да и вообще всем или почти всем тяжело – государство повышает НДС, чтобы собрать денег на путинский майский указ. Получается, что негативный эффект от безусловно вредного для экономики решения повысить НДС государство компенсирует, подняв другие налоги? При этом именно Белоусов был идеологом и во многом автором майского указа Путина, на финансирование которого потребовались дополнительные 8 трлн руб. Именно из Кремля исходила инициатива повысить НДС, чтобы собрать денег на этот указ.

Взгляды на налог со сверхдоходов сырьевых отраслей (хотя были примеры его взимания и с других секторов) могут быть разными. Например, можно говорить, что недра принадлежат народу и потому сверхдоходы от добычи нужно изымать в бюджет. Но тогда при чем же тут, например, металлурги? И пытаясь выровнять налогами рентабельность компаний, не введет ли государство налог на эффективность бизнеса: компании должны будут платить больше налогов, потому что вкладывали в модернизацию? Все равно что повысить налог с более эффективного сотрудника, потому что отдача от него выше, чем от неэффективного.

Но даже если правительство придумает, как ввести такой налог, не подкосив инвестиции компаний, возникает вопрос, на что будут потрачены деньги, а точнее – будет ли толк от роста расходов бюджета. Перефразируя нецензурный анекдот: собрать-то мы деньги соберем, но только зачем? Чтобы еще больше увеличить роль государства и власти в экономике? Той власти, которая своими ошибками, действиями и бездействием уже довела экономику до состояния анемии, а теперь пытается выжать из нее еще больше денег?

Способов защититься от очередного увеличения нагрузки у бизнеса немного. No taxation without representation – таким был лозунг, обобщивший претензии американских колонистов к британской короне. У российского бизнеса тоже нет representation, но он к нему и не стремился, предпочитая политическим институтам административный ресурс, лоббизм, возможность заработать, поделившись при необходимости с властью. Исключения для себя – правила для остальных. Нечестные выборы, уничтожение парламента как ветви власти, свободы слова, независимых от власти СМИ, шпионские и политические процессы, устранение неугодных политиков и предпринимателей не слишком сильно смущали бизнес. Так что теперь и впредь пусть бизнес не удивляется внезапному taxation, коль скоро сначала не хотел, а потом не решался побороться за свое representation: государство дало заработать и теперь «делиться надо», если потребуется.