Когда квоты на добычу нефти еще не всё

На прошедшем в пятницу саммите ОПЕК было решено увеличить производство нефти на 1 млн баррелей в сутки. До этого рынок сильно лихорадило из-за неопределенности, так что решение нефтяного клуба в Вене разрядило обстановку. То, что Россия и Саудовская Аравия решили наращивать добычу, говорит о пересмотре предыдущей стратегии: защита цены барреля посредством квот сейчас несвоевременна. На повестке дня у нефтяных экспортеров есть проблемы посерьезнее.

Футбол и нефть

Совсем недавно страны – члены ОПЕК+ (так называют действующее соглашение ОПЕК с Россией и еще девятью другими производителями об ограничении добычи) радостно рапортовали о перевыполнении договоренностей более чем на 50%. Цена нефти шла вверх (всего за полтора года с начала сокращений она выросла почти на треть), и, казалось бы, все шло по плану. Поэтому уровень сокращений в 1,8 млн баррелей в сутки утвердили на год вперед, до конца 2018 г. От встречи ОПЕК в прошлую пятницу никто не ждал сенсаций.

Но все карты спутал футбол. В Россию поболеть за свою команду прилетел саудовский наследный принц и де-факто лидер страны Мухаммед бен Салман. После разгромного поражения саудитов высокопоставленного гостя на трибуне утешал лично Владимир Путин. После возвращения принца на родину и от саудовской, и от российской сторон последовали заявления о необходимости увеличить добычу нефти на 1,5 млн баррелей в сутки – т. е. практически свернуть соглашение.

Такой разворот на 180 градусов вызвал раскол в ОПЕК. Несколько участников выступили против повышения квот. Это страны-экспортеры, находящиеся в кризисе и не имеющие возможности нарастить добычу: Венесуэла, где нефтяная промышленность стоит на грани коллапса, Ливия, раздираемая гражданской войной, и Иран, нефтяной экспорт которого снова оказался под санкциями США. Соответственно, больше нефти произвести эти страны все равно не смогут, а значит, от увеличения квот они никак не выиграют.

Главный противник увеличения квот – Иран: руководство страны пыталось проявить жесткость и не уступать давлению двух своих главных противников – саудитов и Дональда Трампа, который в свойственной ему демонстративной манере через Twitter требовал от ОПЕК повысить добычу.

Сланцевая конкуренция

Ради укрепления своих позиций Саудовская Аравия и ее союзники предприняли немалые политические усилия, чтобы привлечь на свою сторону производителей извне картеля. Сначала председатель ОПЕК Сухейль аль-Мазруи интриговал рынок подготовкой нового, более тесного соглашения с Россией. Журналисты даже придумали ему название – РОПЕК, т. е. Россия плюс ОПЕК. Затем Мухаммед бен Салман предложил провести специальный саммит ОПЕК+ в Эр-Рияде с участием в качестве почетного гостя Владимира Путина.

Может показаться, что в результате столь активной нефтяной дипломатии саудиты и ОПЕК в целом усилили свое влияние. Но альянс России и Саудовской Аравии свидетельствует не о силе, а, наоборот, о слабости ОПЕК. В былые годы саудиты справлялись с балансировкой рынка без помощи российских коллег. Сланцевая революция привела к тому, что роль балансирующего рынок производителя перешла от аравийской монархии к США.

Когда в 2016 г. цена барреля балансировала у опасной черты в $30, правительства России и Саудовской Аравии готовы были делать все, чтобы выправить ситуацию, – так в конце 2016 г. появилась ОПЕК+. Но выгоды от такого решения с самого начала вызывали сомнения. Урезав добычу на 1,8 млн баррелей в сутки, страны ОПЕК+ создали свободную нишу, которую заняли производители вне соглашения, в том числе нефтяные компании США. В результате весной 2018 г. США обогнали Саудовскую Аравию по добыче нефти и вскоре, по прогнозам, станут мировым лидером, обогнав и Россию. Получается, что от квот стран ОПЕК+ в большей степени выигрывают их конкуренты.

Такое положение не может устроить основных участников соглашения. Рост доли конкурентов в лице американских компаний – это слишком высокая цена, которую не готовы сейчас платить ни Россия, ни Саудовская Аравия. Экономические соображения возобладали над политикой – и это важный результат встречи ОПЕК в Вене.

В итоге было решено отыграть назад и поднять совокупную добычу стран ОПЕК+ на 1 млн баррелей в сутки в качестве компромисса между позицией России, предлагавшей увеличить производство на 1,5 млн, и Ирана, изначально выступавшего вообще против повышения квот. Новые нормативы распределят пропорционально: Россия сможет повысить производство примерно на 160 000 баррелей в сутки от нынешнего уровня, а Саудовская Аравия – на 330 000. В перспективе это несколько замедлит выход американских сланцевых компаний на внешний рынок и увеличит предложение нефти на внутреннем рынке США.

Единство экспортеров

Но самые важные заявления делались не на саммите ОПЕК, а, как это часто бывает, в его неофициальной секции. Из многочисленных интервью представителей нефтяной отрасли можно сделать вывод, что вопрос о квотах и судьбе ОПЕК+ интересовал их далеко не в первую очередь. На передний план вышла тема разгорающейся в мире торговой войны. От нее нефтяники не ждут ничего хорошего ни для энергетического сектора, ни для глобальной экономики в целом. Вопрос в том, как далеко зайдет противостояние.

Пока что результаты неутешительные. После введения Трампом тарифов против китайских товаров на общую сумму $50 млрд Китай объявил о зеркальных мерах в том же объеме. Трамп в ответ пригрозил новой серией торговых ограничений, но уже на $200 млрд.

Но и этого Трампу показалось недостаточно. После ограничений для Китая, ЕС, Канады и Мексики на очереди меры против стран ОПЕК, в частности законопроект, который объявляет нелегальным картельное ограничение производства нефти. Если такой закон будет принят (а конгресс уже дал предварительное одобрение), то на страны ОПЕК будет распространяться действие антимонопольного акта Шермана, на основе которого в начале XX в. была уничтожена нефтяная империя Джона Рокфеллера.

Куда кривая протекционизма выведет мировую экономику? Ответа мы пока не знаем. Одно можно сказать с уверенностью: в торговых войнах по определению не бывает победителей. Страдают как те страны, против которых используются ограничения, так и те, которые их вводят. Например, тарифы США на китайскую сталь больно бьют по американским производителям труб и нефтесервисным компаниям. А в конечном счете жертвой этой политики становится рядовой потребитель бензина, переплачивающий на заправке.

Нефть – это глобальный товар, спрос на который крайне чувствителен к росту мировой экономики. А значит, усугубление торговой войны и переход ее в затяжную фазу могут привести к спаду потребления нефти в мире, что ощутимо ударит и по России с Саудовской Аравией. И хотя Международное энергетическое агентство в июньском докладе спрогнозировало увеличение спроса на нефть в 2018 г. на 1,4 млн баррелей в сутки, главным фактором риска назван кризис мировой торговли, из-за которого спрос может сильно пострадать.

Именно это – а не вопрос квот – сейчас больше всего беспокоит нефтяников. Гендиректор Total Патрик Пуянне сформулировал эти опасения предельно коротко: «Торговые войны – это плохие новости для мировой экономики». Характерно, что представители как западных, так и ближневосточных компаний были на редкость единодушны в защите свободной торговли. Согласие производителей в этом вопросе – это, пожалуй, и есть главный итог встречи ОПЕК на прошлой неделе. Это дает надежду, что трезвомыслие рано или поздно возобладает.

Автор - доцент РАНХиГС, старший научный сотрудник Королевского колледжа Лондона