Футбол хорош для реабилитации, а не для мобилизации

Футбол не просто популярный вид спорта – это часть массовой культуры, национальных традиций многих стран и народов и, конечно, в той или иной мере политики. Авторитарные и персоналистские режимы нередко стремились играть на связанных с футболом эмоциях в политических интересах, но нынешний чемпионат мира выбивается из колеи. Выдающиеся по меркам России успехи национальной сборной, впервые за постсоветский период вышедшей из группы, пока повод скорее для простой человеческой радости, а не для политического хвастовства и высокомерия: и то и другое неожиданно.

Социолог из ВШЭ Олег Кильдюшов в статье «Изображая нацию. Футбол и коллективная репрезентация» отмечает, что футбол часто становится способом национальной репрезентации, отражая национальные особенности некоторых стран и народов. В частности, в авторитарных режимах футбол – это часто куда больше, чем игра, элемент идеологического и национального противостояния: проигрыш на поле воспринимается как поражение в политике, в идеологии.

Можно, например, вспомнить историю с расформированием сборной СССР после ее проигрыша на Олимпиаде 1952 г. в Хельсинки Югославии (ее руководителя Иосипа Броз Тито Кремль объявил агентом империализма) или с увольнением главного тренера Константина Бескова после проигрыша испанцам в финале первенства Европы 1964 г. (правителя Испании Франсиско Франко в СССР называли фашистом). Неудача Бразилии на домашнем мундиале 2014 г. обострила общественный интерес к бюджетным затратам на его подготовку, что в итоге привело к импичменту президента Дилмы Руссефф в августе 2016 г.

А в июле 1969 г. между Сальвадором и Гондурасом после стыковых матчей за выход на мундиаль 1970 г. вспыхнула война, названная «футбольной». Однако настоящей причиной той войны была, разумеется, не игра в мяч, а территориальные споры и стремление гондурасского диктатора Лопеса Арельяно обвинить в экономических неурядицах сальвадорцев, живших и работавших в Гондурасе.

И наоборот, нередко футбол становится способом психологической реабилитации после военных поражений: в частности, Кильдюшов пишет о значительной роли допуска национальной сборной ФРГ на чемпионат мира 1954 г. и неожиданной победы на нем в освобождении немцев от комплекса поражения и послевоенной изоляции. В 1986 г. аргентинец Даниэль Пассарелла после победы на чемпионате мира сказал, что она отчасти компенсирует соотечественникам трудности повседневной жизни и горечь поражения в Фолклендской войне 1982 г.

Но в XXI в. успехи на футбольном поле отражаются прежде всего на общественных настроениях, а государство далеко не всегда может воспользоваться подъемом духа в политических целях (хотя победы российской сборной, несомненно, оказали некоторое анестезирующее действие на недовольных и возмущенных повышением пенсионного возраста). Сегодня футбол – это прежде всего бизнес и самоорганизация болельщиков, а не воплощение государства: канцлер ФРГ Ангела Меркель сидит на трибуне в первую очередь как страстная болельщица, а не как первое лицо страны и в качестве фаната стала даже чем-то вроде талисмана немецкой сборной – в ее присутствии сборная, говорят, никогда не проигрывает.

Но быстро превратить футбол в национальную идею России, как в Бразилии, Аргентине, Испании, Италии, Англии или Уругвае, вряд ли получится, отмечает гендиректор портала sports.ru Дмитрий Навоша. Влияние государства на футбол существенно меньше, чем на олимпийские виды спорта, поскольку там меньше бюджетных денег, полагает эксперт.

Успехи российской футбольной сборной активизировали в социальных сетях дискуссию об отношении к мундиалю и атмосфере в городах, где идут его матчи. Люди спорят, можно ли приветствовать праздник спорта и от всей души радоваться победам сборной, невзирая на положение с правами человека и голодовки политзаключенных в нашей стране, – или, напротив, можно ли воспринимать футбол исключительно через призму политики и не обращать внимания на сильные эмоции, которые приносит футбол, ощущение полноты жизни российских городов, принесенное нашими и зарубежными болельщиками.

Судя по заполненным трибунам и переполненным фан-зонам, не справляющимся с наплывом болельщиков, немалая часть общества сделала выбор в пользу футбола – игры, а не продолжения политики. Впрочем, сейчас, на фоне успехов сборной, быть просто болельщиком легко – эйфория побед объединяет. Вопрос – как поведут себя фанаты-обыватели и фанаты-политики, когда и если российская сборная столкнется с неудачей, и как скоро они вспомнят обычные мантры про «кругом враги» и «весь мир против нас».

Исправленная версия