Крестовый поход за хлебом

100 лет назад, в конце мая – начале июня 1918 г., советское государство перешло к агрессивному изъятию продовольствия и разжиганию гражданской войны в деревне. 11 июня 1918 г. Совнарком РСФСР принял декрет об организации комитетов бедноты, конфискационные и репрессивные нововведения вызвали первый подъем антибольшевистского крестьянского движения. Сопротивление деревни вынудило руководство Советской России отменить неприемлемые для крестьян хлебную монополию и комбеды.

К весне 1918 г. крестьянство устраивали результаты революции 1917–1918 гг. Ему удалось осуществить мечту о ликвидации несправедливой, с точки зрения общины, частной собственности на землю. Большинство помещичьих имений и буржуазных экономий, а также столыпинских хуторов были ликвидированы, большинство хозяев последних принудили вернуть земли в общинное пользование. Бездействие власти, обусловленное развалом госаппарата, отсутствие регулирования цен на продукты позволило крестьянам освободиться от обязанностей и трудиться на земле, пользуясь ее плодами и не неся никаких повинностей. Домой вернулись миллионы бывших солдат, благодарные новой власти за избавление от военных лишений. Первые реквизиции продовольствия в конце 1917 – начале 1918 г. не вызывали резкого раздражения: многие крестьяне располагали запасами продуктов после хороших урожаев 1916–1917 гг.

Паралич снабжения крупных городов (крестьяне не хотели продавать продукты за стремительно обесценившиеся деньги) поставил большевиков и левых эсеров перед выбором: наладить относительно равноценный обмен продовольствия на имевшиеся запасы нужных крестьянам промтоваров (ткани, керосин, сахар, соль), как предлагали руководители Московского исполкома Алексей Рыков и Михаил Томский, или перейти к принудительному изъятию и покупке по заведомо заниженным ценам. Большинство предпочло второй вариант. В начале мая при обсуждении декрета о полномочиях Наркомпрода лидер большевиков Владимир Ленин потребовал, чтобы в него включили пункт «о беспощадной и террористической борьбе и войну против крестьянской и иной буржуазии, удерживающей у себя излишки хлеба». Слова «террор» в декрете нет, но в нем сохранились пункты об объявлении отказывающихся от сдачи излишков хлеба врагами народа, тюремном заключении на срок не менее 10 лет, конфискации имущества и изгнании из общины.

29 мая 1918 г. Совнарком обратился к населению с воззванием, в котором демагогически обвинил буржуазию в потере хлебных запасов занятой немцами Украины и вероятной утрате Северного Кавказа. Он призвал горожан и бедных жителей деревни взять силой хлеб у кулаков и «идти крестовым походом против деревенской буржуазии». Лидеры большевиков не уточняли, как определять принадлежность крестьян к кулачеству. В результате продотряды в ряде регионов (Заволжье, Урал, отчасти – Черноземье), столкнувшись с зажиточными хозяйствами местного населения, поголовно причисляли крестьян к кулакам со всеми вытекающими последствиями.

Методы изъятия продуктов, практиковавшиеся в ходе «крестового похода за хлебом», вызвали возмущение крестьян. Один из продотрядов, отправленный в Черноземье, потребовал от местных жителей «100% хлеба, 100% самогонки и 100% баб». В Малмыжском уезде Вятской губернии продотряд открыл пулеметный огонь по жителям, требовавшим возврата части излишков. «Тут на днях была Красная гвардия и отобрала 1000 пудов хлеба. Теперь крестьяне все злые, ни у кого ничего нельзя выпросить», – писал житель одного из сел Саратовской губернии. Крестьяне нередко отвечали на насилие продотрядов первобытным зверством: убитых бойцов продотрядов не раз находили со вспоротыми животами и насыпанными внутрь зерном или землей.

Союзники за околицей

Встретив сопротивление крестьянства, державшегося за единство общины, большевики попытались найти себе опору среди ее беднейших членов. Они надеялись, что, стимулируя зависть и чувство мести к более удачливым односельчанам, им удастся расколоть деревню. 11 июня 1918 г. Совнарком издал декрет «Об организации и снабжении деревенской бедноты», который предусматривал создание в деревнях и селах комитетов бедноты, которым поручалось содействовать органам Наркомпрода в изъятии хлебных излишков, распределять отобранные у кулаков продукты и сельхозорудия среди нуждающихся. В комбеды могли избираться не только местные жители, но и прибывшие в деревню городские рабочие и советские работники.

Организация в деревне новых структур, которые нередко пытались перехватить власть у местных советов, вызвала новую волну протеста и пассивного сопротивления. Создание комбедов, часто состоявших из «чужаков», их покушение на полномочия советов, интегрировавшихся в традиционную модель общины, воспринималось многими крестьянами как неприемлемое враждебное вторжение извне во внутреннее устройство общины.

Далеко не всегда присланным из городов комиссарам и продотрядам удавалось организовать «правильные» комбеды: жители деревни выдвигали в их состав середняков и бывших солдат, чьи хозяйства пострадали от отсутствия и сокращения числа работников, – буква декрета позволяла это делать. Сводки ВЧК второй половины 1918 г. нередко сетуют на «кулацкие» и «антисоветские» комбеды.

Если комбед формировался из пришельцев или местных жителей с низким социальным статусом, пытавшихся отомстить более удачливым односельчанам, содействуя властям в изъятии продуктов, его члены превращались в изгоев, которые оказывались в изоляции и опирались на насилие или угрозы применения силы. Попытки крестьян объяснить вышестоящим властям вред, наносимый авторитету большевиков, не встречали понимания, а стихийные попытки разогнать их вызывали карательные экспедиции. «Комитеты бедноты всюду, положительно везде, уже оставили воспоминания о таких делах, которые иначе как уголовные преступления не назовешь... В комитеты входит голытьба, деклассированные элементы и всякие «перекати-поле». Эта теплая компания отправилась походом на всех тех, у кого что-нибудь есть. При этом не щадят трудовые хозяйства, расхищается скот, мертвый инвентарь всех видов...» – писал в конце 1918 г. советский работник из Пензенской губернии Алексей Устинов.

В конце октября 1918 г. Совнарком ввел 10-миллиардный чрезвычайный налог на городскую и сельскую буржуазию. Но городские собственники были к тому моменту уже разорены и «уплотнены» или сумели надежно спрятать сохранившиеся ценности. Поэтому львиная доля налога легла на крестьянство. Стремление местных органов власти быстро собрать необходимые средства и отчитаться об успехе привела к тому, что налог часто собирали прежде всего в деревнях и селах, расположенных близко к городам и крупным промышленным центрам, при этом он взимался без учета имущественного положения крестьянских хозяйств. Нередко жители деревни вынуждены были ради его уплаты продавать скот, в случае недоимки у них изымали и похищали сельскохозяйственные орудия и домашнюю утварь.

Подмосковный фронт гражданской войны

Ответом на произвол продотрядов, комбедов и других органов власти стали массовые антибольшевистские выступления и пассивное сопротивление. В мае – августе 1918 г. в находившихся под контролем советской власти европейских губерниях РСФСР было зафиксировано 144 крестьянских восстания, в сентябре – декабре – 213. Речь идет о выступлениях, охвативших по меньшей мере две-три сопредельных волости, в ходе которых создавались альтернативные органы власти и вооруженные отряды для защиты селений. Локальные акты самозащиты, стихийные вспышки недовольства против произвола отдельных прод­отрядов и местных органов власти насчитывались тысячами.

Подавляющее большинство этих восстаний подавлялись в короткие сроки. Однако повстанцы в отдаленных Варнавинском и Ветлужском уездах Костромской губернии, в Ардатовском уезде Симбирской губернии сопротивлялись направленным на подавление частям Красной армии около трех недель. Восстания, начавшиеся в ноябре 1918 г. в ряде уездов Московской губернии и сопредельных территориях Смоленской, Тверской, Рязанской и Калужской губерний, продолжались до конца ноября и угрожали не только срывом снабжения Москвы и крупных городов центра продуктами, но и перерывом сообщения столицы с западными и поволжскими губерниями. Части Красной армии и отдельные батальоны ВЧК встретили упорное сопротивление повстанцев, отряды которых возглавили местные интеллигенты, имевшие опыт боевых действий на фронте Первой мировой войны.

Вооруженные восстания крестьян потерпели поражение вследствие локальности и слабой организации большинства выступлений, а также слабого вооружения повстанцев, что позволяло советской власти успешно подавлять их, перебрасывая подразделения ВЧК и резервные части Красной армии в районы восстаний.

Вооруженные восстания не были единственной формой противодействия крестьян советской власти. Распространенным методом борьбы с изъятием продуктов были хозяйственные хитрости. Жители деревни начали сокращать площади под изымавшиеся по хлебной монополии зерновые культуры, расширяя посевы картофеля и увеличивая поголовье скота и птицы. Другой формой пассивного противодействия было сокрытие части урожая.

Упорное сопротивление крестьян продовольственной политике Красной армии, которое привело к созданию нового внутреннего фронта Гражданской войны, вынудило большевиков и советское государство в конце концов пойти на уступки деревне. Наркомпрод отсрочил запланированное на август введение госмонополии на заготовку картофеля, тогда же Совнарком разрешил горожанам провозить по железной дороге до 1,5 пуда продовольствия. В ноябре большевики разрешили профсоюзам и кооперативам вести самостоятельные заготовки продуктов в деревне. Кроме того, власти задумались о переходе к продразверстке, которая в отличие от монополии ограничивала потребности государства и оставляла крестьянам возможность реализовать оставшиеся в их распоряжении продукты на рынке. Наконец, 9 ноября 1918 г. VI съезд советов постановил распустить комбеды. По официальной версии, они выполнили свою работу по объединению бедноты и теперь создают ненужное двоевластие в деревне, но в действительности большевики предпочли уступить крестьянам, устраняя лишний повод для их недовольства.

Автор - историк