В начале этого года у российских вкладчиков появились проблемы: иски АСВ к тем, кто забрал вклад размером более 1,4 млн руб. из потерявшего лицензию банка до истечения срока депозита. Общая логика АСВ такова: агентство действует в интересах всех кредиторов, а потому должно оспаривать сделки банка, осуществленные предпочтительно перед другими кредиторами. В прессе обычно обсуждается, правомерно ли действовало АСВ в том или ином конкретном случае, был ли вкладчик виноват в этой «предпочтительности» и знал ли он о финансовых трудностях банка.
Мы предлагаем посмотреть на ситуацию с точки зрения экономических последствий такой государственной политики, даже не противоречащей нормам закона.
Банкротство – неизбежное явление в рыночной экономике. Государственное регулирование призвано перераспределить негативные последствия с добросовестных участников на недобросовестных, а также создать стимулы к добросовестному поведению – как в процессе банкротства, так и в рамках обычной хозяйственной практики.
Один из принципов регулирования банкротства – равные права кредиторов внутри каждой очереди на получение возмещения. Именно поэтому в законе «О несостоятельности (банкротстве)» есть институт оспаривания «сделок с предпочтением», т. е. действий, направленных на формально честное исполнение обязательств перед отдельными кредиторами, которое, однако, ухудшает права остальных (ст. 61.3, 61.4, а для банков также положения ст. 189.40). Если Василий должен по 1 млн руб. Петру, Михаилу и Эдуарду, а у него есть всего 1 млн, то не надо за день до объявления себя банкротом отдавать все деньги Михаилу! Такие операции в процедуре банкротства могут оспариваться; в одних случаях на горизонт до одного месяца перед банкротством, в других – до шести месяцев.
Этот подход кажется разумным, но жизнь сложнее теории. Невозможно требовать, чтобы уже за месяц до банкротства работающая мебельная фабрика перестала платить поставщикам за древесину и отгружать готовые столы покупателям. Странно было бы и оспаривать эти платежи и поставки после начала банкротства. Поэтому в законе «О банкротстве» есть много тонкостей при оспаривании сделок с предпочтением: оно ограничено в отношении обычной хозяйственной деятельности (ОХД), по-разному устроено в отношении обязательств, срок исполнения по которым уже наступил или еще не наступил, может зависеть от добросовестности получателя (знал ли Михаил о том, что у Василия после расчетов с ним не останется денег для расчетов с Петром и Эдуардом), от размера суммы и т. п. В целом логика такая: если это ОХД, сумма небольшая, срок исполнения уже наступил, а кредитор ничего не знал о проблемах должника – сделка не признается недействительной. Что логично.
Обратимся к системе страхования вкладов. Любой учебник экономики скажет, что ее цель – не столько защита интересов вкладчиков сама по себе, сколько обеспечение стабильности банковской системы: страхование предотвращает панику и массовое изъятие вкладов. Такое страхование особенно важно в странах, где все срочные вклады физических лиц по закону могут быть востребованы вкладчиком в любой момент без объяснения причин. Банк не имеет юридических оснований ограничить эти права вкладчика и отказать в возврате денег. Так, собственно, и обстоит дело в России (см. Гражданский кодекс РФ, п. 2 ст. 837).
Сам закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» признает: «Целями настоящего федерального закона являются защита прав и законных интересов вкладчиков банков Российской Федерации, укрепление доверия к банковской системе Российской Федерации и стимулирование привлечения сбережений населения в банковскую систему Российской Федерации» (ст. 1). Помогают ли обсуждаемые действия АСВ по предъявлению исков «везучим» вкладчикам добиться этой цели? На наш взгляд, нет.
Предельная сумма возмещения в России относительно невелика – 1,4 млн руб., меньше 20 000 евро, при, например, 100 000 евро в большинстве стран Евросоюза. По данным АСВ, в России около 1,9 млн счетов и вкладов физических лиц, превышающих 1,4 млн руб., с общей суммой остатков около 10,7 трлн руб. (из 26 трлн руб. вкладов всего) – т. е. более 8 трлн руб. не застрахованы. Так вот, мало того, что эти средства находятся под риском в случае банкротства банка, так вкладчикам еще и не велят этим риском управлять! Вкладчику вменяется в обязанность, прежде чем забрать свои деньги, вначале оценить финансовое состояние банка – вероятен ли отзыв у него лицензии, что явно не под силу непрофессионалу. Если вкладчик узнаёт об ожидаемом отзыве лицензии, он утрачивает право принимать разумные решения в защиту своей собственности – вместо этого надо заниматься аутотренингом на тему «я должен учитывать интересы других кредиторов – деньги нужны не только мне».
Если нынешняя политика АСВ будет продолжаться, то единственное рациональное поведение для владельцев крупных вкладов – либо дробить их до страховой суммы, либо переходить в один из крупнейших госбанков. Как это будет способствовать укреплению доверия к российской банковской системе или стимулированию сбережений?
Проанализируем три ситуации. Первая: за месяц до отзыва лицензии у банка Х истекает срок крупного вклада и вкладчик А его благополучно получает. Вторая: за месяц до отзыва лицензии крупному вкладчику Б срочно понадобились деньги. Срок его вклада не истек, он забирает деньги из банка, жертвуя процентами. О проблемах в банке Х ему ничего не известно. Третья: крупный вкладчик В, изучив баланс банка Х или поболтав в спортзале со знакомым сотрудником банка, понял, что там не все хорошо, и решил забрать вклад досрочно. Как должно относиться к этим случаям АСВ? Наш ответ – совершенно одинаково.
В первом случае сомнений нет вообще: банк всегда, каждый день обязан что-то платить своим кредиторам; если закончился срок вклада, его нельзя не отдать. Вкладчик же, получающий в день окончания депозитного договора свой вклад, не обязан думать о финансовом состоянии банка. Этот вывод кажется очевидным вне зависимости от размера вклада или будущего банка.
Во втором случае договор расторгнут досрочно. Как уже было отмечено, это право вкладчика. Досрочное изъятие вклада – это нормальное, а не экстраординарное поведение клиента! А для банка это самая что ни на есть обычная хозяйственная деятельность, как для мебельной фабрики – отгрузка стола покупателю. Вкладчик не обязан объяснять впоследствии, почему он не дождался истечения срока вклада (показывать документы о срочной хирургической операции, например). Гражданский кодекс РФ не требует обосновывать причины досрочного возврата вклада.
Наконец, вариант, в котором вкладчик о банковских проблемах знал. Почему АСВ требует от гражданина принимать на себя риски собственников банка? Экономическая логика подсказывает, что, если клиент узнаёт о проблемах банка, надо изымать из него средства на суммы свыше страховых. Когда же будет объявлено об отзыве лицензии – законопослушные граждане не должны пытаться вытащить из банка деньги мимо других кредиторов.
Единственный вариант, когда можно обсуждать претензии к вкладчику, – это если банк фактически уже не проводит платежи, лицензия у него еще не отозвана, а кто-то из клиентов, пользуясь своей близостью к руководству банка, ухитряется получить деньги. Здесь налицо некая недобросовестность банка. Но и в этой ситуации нам кажется более справедливым не трогать вкладчика, а убытки взыскивать с работника банка, обеспечившего проведение неправомерной операции.
Политика АСВ по оспариванию действий граждан-вкладчиков в связи с изъятием вкладов из банков в преддверии отзыва лицензии нарушает если не букву, то дух законодательства о страховании вкладов, отрицательно сказывается на доверии граждан к банковской системе и государственной политике и в связи с этим должна быть прекращена.
Авторы — заведующий лабораторией финансовой грамотности экономического факультета МГУ, заместитель декана экономического факультета МГУ