Куда ведет раскрытие офшоров

Накануне саммита большой восьмерки в мае 2013 г. премьер Великобритании Дэвид Кэмерон направил открытое письмо руководству британских заморских территорий – юрисдикций, многие из которых называют офшорными центрами: «Пришло время навести порядок у себя дома, и я прошу заморские территории и коронные владения поддержать инициативу Великобритании по обмену налоговой информацией и раскрытию конечных бенефициаров компаний». Британский истеблишмент оценил инициативу Кэмерона, но финансовый сектор встретил ее настороженно. Одна из юридических фирм, работающих с офшорами, в своем обзоре офшорного рынка за 2017 г. сообщила, что в преддверии Brexit Кэмерон должен был публично разгромить офшорные центры, чтобы продемонстрировать Европе первенство Великобритании в этой сфере, – хотя такое рвение могло быть опасным для самого премьера.

Спустя пять лет волна Brexit смыла самого Кэмерона, но не повестку, которую он продвигал. 1 мая 2018 г. британский парламент принял резонансный закон о санкциях и противодействии отмыванию денег, предписавший британским заморским территориям к 2021 г. создать публичные реестры компаний, раскрыв их конечных бенефициаров, – как это сделали в 2015 г. в самой Великобритании.

Гибралтар, находящийся на скалистом участке южного побережья Пиренейского полуострова, Британские Виргинские острова (БВО), острова Кайман (Тёркс и Кайкос), Бермудские острова, острова Ангилья и Монтсеррат – вот полный перечень британских заморских территорий, которые принято именовать офшорными финансовыми центрами. Их благополучие напрямую зависит от притока денег, порой сомнительного происхождения. Раскрытие информации о конечных выгодоприобретателях лишает офшоры главного преимущества – возведенной в абсолют секретности. Закон вызвал негодование руководства заморских территорий еще при рассмотрении: они остались недовольны, что метрополия проигнорировала экономические последствия «новой открытости». Сворачивание офшорной инфраструктуры, по мнению премьер-министра БВО Орландо Смита, приведет к увольнению тысяч людей, занятых в секторе регистрации и обслуживания компаний.

Пока законопроект обсуждался, две влиятельные НКО развернули громкую публичную кампанию в его поддержку. Британское отделение Transparency International (TI UK) опубликовало доклад, где описало масштабы инвестиций в лондонскую недвижимость через офшорные компании. По данным TI UK, 52% объектов недвижимости в Лондоне принадлежит офшорным компаниям, владелец которых, как правило, неизвестен. А Global Witness в своем докладе сообщила, что за последние 10 лет из России в британские офшоры инвестировали в 7 раз больше денег, чем в саму Великобританию, – 68 млрд фунтов стерлингов. Тезисы докладов упали на благодатную почву: британцы и раньше опасались грязных денег российских олигархов, а покушение на жизнь бывшего сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля окончательно обеспечило законопроекту двухпартийную поддержку. Британские власти видят, что российские компании торгуются на лондонской фондовой бирже, бизнесмены используют связи во власти для получения дохода и выводят деньги через британские корпоративные структуры, а бывшие и действующие чиновники с семьями основывают в Великобритании «семейные гнезда». С другой стороны, британская элита не может пройти мимо официальной позиции России по Крыму, делу Скрипаля и попыток манипулировать настроениями британцев через пропаганду и социальные медиа. Ответом британцев в этой ситуации стала попытка изоляции от всего российского и повышение прозрачности процессов, ведь солнечный свет - отличное средство дезинфекции.

В парламенте вспоминали не только «русские деньги», но и экс-президента ЮАР Джейкоба Зуму и связанную с ним индийскую семью Гупта, использовавших британские компании для легализации теневых доходов, и британскую недвижимость жены губернатора мексиканского Веракруза Хавьера Дуарте, арестованного на родине за коррупцию.

Не все британские офшоры были популярны у россиян: на Каймановы острова на начало 2017 г., по данным ЦБ приходилось всего 0,5% общего объема российских инвестиций за рубеж. Бывшую британскую колонию Ангилью россияне практически полностью игнорировали. Другое дело – БВО: на протяжении последних двух десятилетий они были перевалочной базой для денег из России, но сейчас их популярность слабеет: к началу 2017 г. по сравнению с 2014 г. инвестиции из России в эту юрисдикцию упали почти в 2 раза до 11,4%. Но, несмотря на падение инвестиционного потока, БВО по-прежнему занимают 3-е место по объему полученных денег из России, уступая лишь Кипру и Нидерландам.

Если дорога в британские офшоры будет закрыта, у россиян, желающих обезопасить активы, останется еще несколько направлений. Вероятнее всего, значительная часть российских инвестиций, медленно уходящих из британских офшоров, будет двигаться через Кипр – впрочем, он часто становится лишь точкой первого касания российских денег, которые затем уходят в другие юрисдикции.

Низкие налоги, соглашения об избежании двойного налогообложения, доступ к европейской банковской системе через контролируемые российскими инвесторами банки, продажа кипрских паспортов в обмен на инвестиции и ослабленный контроль регуляторов – это не весь список причин, которые способствуют движению российского капитала через этот финансовый хаб. Раскрытие конечного бенефициара компании на Кипре не представляет особой сложности – это считается слабым местом юрисдикции. Если бы не номинальные сервисы, которые распространены в кипрских корпоративных структурах, то эту страну можно было бы назвать сравнительно прозрачной. К началу 2017 г. на долю Кипра приходилось более 42% прямых исходящих инвестиций из России, что на 5% больше, чем в 2016 г.

Другим потенциально перспективным направлением для русских денег могли бы стать страны Азии. Несмотря на публичные заявления российских властей о повороте в сторону «молодых тигров», Гонконга и Сингапура, для российского капитала этот поворот не совсем очевиден. Английский язык, британское право и доступ к финансовым рынкам в совокупности с ограниченной публичностью информации о конечных владельцах компаний могли оттянуть часть российских инвестиций, но в абсолютном отношении их объем к началу 2017 г. приблизился к $2 млрд, что сопоставимо с российскими инвестициями в Бермудские острова. Поток российских денег в Китай настолько мал, что его можно игнорировать. Главная причина слабого интереса к Азии – растущие антиотмывочные стандарты в азиатских банках.

А вот европейские страны, оппонируя Кремлю во внешней политике, по-прежнему останутся значимой точкой притяжения для российских денег. Совокупный объем инвестиций в Германию, Австрию, Швейцарию и Нидерланды на начало 2017 г. составил около 30% от всех прямых исходящих российских инвестиций. У австрийских и немецких корпоративных структур есть важное качество – анонимность: в этих странах можно использовать номинального владельца и директора компании. Нидерланды привлекают россиян налоговыми льготами, которые часто используются в офшорных маршрутах.

Что несет обычным россиянам новый британский закон? Во-первых, некоторые офшоры неизбежно раскроют информацию о конечном бенефициаре. С учетом грядущего автоматического обмена налоговой информацией между странами это даст возможность получить дополнительные налоговые отчисления в российский бюджет. Во-вторых, если в офшорах обнаружатся деньги российских коррупционеров или преступников, их скорее всего заморозят и вернут обратно в Россию (так случилось, например, с деньгами экс-сенатора Игоря Изместьева). В-третьих, отмывать деньги российским любителям британских офшоров станет труднее – особенно тем, кто приобрел через них дорогую недвижимость в Лондоне. По закону «О криминальных финансах» им придется объяснить законность и источник происхождения этих средств, а сделать это убедительно получится не у всех. Такие активы, скорее всего, заберет в свою казну королева.

Однако самой Великобритании атака на офшорный рай может дорого обойтись. Хотя перекраивание британской офшорной империи займет как минимум два года, перспективы заморских юрисдикций Британии уже сейчас выглядят туманно – и не исключено, что сбудется мрачное предсказание представителя финансовой индустрии БВО и инициатива по повышению прозрачности станет для метрополии «выстрелом себе в ногу».

Автор – заместитель генерального директора «Трансперенси интернешнл-Россия»