Почему решение о блокировке Telegram провоцирует правовой цинизм

То, что еще полгода назад казалось невероятным, все-таки произошло: в пятницу судья Таганского райсуда Юлия Смолина после 20-минутного рассмотрения дела вынесла решение о немедленной блокировке Telegram на территории России. Спустя несколько часов Роскомнадзор внес Telegram в список запрещенных сайтов, вскоре провайдеры должны приступить к блокировке доступа к мессенджеру.

Полтора года назад из-за несоблюдения требований российского закона о хранении персональных данных в России был заблокирован куда менее популярный в сравнении с Telegram ресурс – соцсеть для профессионального общения LinkedIn. Тогда казалось, что сервисы с большей аудиторией больше защищены от давления со стороны государства. Решение Таганского суда означает, что мы больше не можем позволить себе заблуждаться на этот счет: если у силовиков возникнет желание или необходимость отсечь российских пользователей от какого-либо сервиса, их, скорее всего, ничто не остановит – ни его популярность у обывателей, ни его востребованность у власти, ни абсурдность объяснений необходимости его блокировки. Иными словами, следующим после Telegram может оказаться любой другой мессенджер, которому достанет куража сопротивляться силовикам и не передавать им то, что передать невозможно.

Абсурдность запретов и ограничений в сочетании с бульдозерной настойчивостью их инициаторов и идеологов – это дурное сочетание, порождающее правовой цинизм. Накануне заседания суда и сразу после по сети широко разошлись рекомендации по обходу блокировки пользователями из России – и это несмотря на то, с прошлого года в России действует закон, который запрещает обходить блокировки.

Ирония ситуации в том, что об обходе блокировок с помощью VPN и прокси как о практическом ответе на запрет считают возможным говорить даже чиновники. Как заявил замглавы Минкомсвязи Алексей Волин, потрясений от запрета Telegram в России ждать не следует – потому что, как уверен Волин, те, кто хотят пользоваться мессенджером, будут и дальше это делать, зная «большое количество способов, каким образом обойти блокировку». Собственно, и сам Волин знает, как это делать, и не только в теории знает (в конце концов, это знание - часть его работы), но и пользуется этим профессиональным знанием на практике – правда, в других странах, там, где другие власти запрещают другие сервисы. Ну а если под запрет попадают наши сервисы – например, как Yandex на Украине, – то не только российские чиновники, но и российское государственное телевидение готово рассказать миллионам о способах все-таки добраться до запрещенного ресурса.

Такой цинизм – обратная сторона размножения запретов. Государство отдает себе отчет, что они будут нарушаться, и тем не менее все равно настаивает на появлении такого запрета. Другое дело, что когда из запретов возведена сплошная стена, то вероятность нарушения хоть какого-нибудь растет и в конце концов становится не так уже важно, какой конкретно нарушать. И вообще не страшно нарушать: тотальность запретов и неизбежность их нарушения превращают противоправное поведение из антинормы в ее вариант – и почему, собственно, зона такого правового релятивизма должна ограничиваться только обходами блокировок в сети.