Сколько продлится затишье

Сложившиеся общественные настроения были благоприятны для российской власти задолго до дня голосования. Электоральная кампания прошла спокойно, без особого шума и волнений – изменения рейтингов кандидатов в президенты на всем ее протяжении были минимальными. Серьезных общественных волнений не видно, но отдельные очаги недовольства все же существуют. Спад общественного оптимизма может начаться уже весной, и не очевидно, есть ли у власти ресурсы, чтобы надежно и надолго переломить наметившиеся в конце 2017 г. негативные тренды. Если они не будут найдены, уже через 2–3 года после выборов политическая система, которая сегодня кажется стабильной, может столкнуться с дефицитом общественной поддержки.

Для понимания ситуации сделаем небольшой экскурс в недавнее прошлое. При том что Владимир Путин получил на выборах 2012 г. 63,6% голосов, лишь каждый пятый респондент хотел тогда во что бы то ни стало его переизбрания на следующий срок. Более половины предпочитали бы видеть на этом посту нового человека, если бы была такая возможность. Но после присоединения Крыма к России, которое было воспринято большинством населения как символ возрождения величия страны, ситуация принципиально изменилась: две трети населения захотели видеть на этом посту именно Путина, а не кого-то еще. Этот расклад сохраняется и по сей день, т. е. общий эмоциональный фон электоральной кампании 2018 г. принципиально отличался от предыдущей.

Сегодня в обществе нет той усталости и недовольства властью, которые наблюдались шесть лет назад. Тогда это выражалось в обостренном чувстве неуверенности в завтрашнем дне, в общем ощущении тупика и неспособности власти изменить жизнь людей к лучшему. Массовые протесты 2011–2012 гг. стали своеобразной кульминацией этих настроений, когда количество недовольных не только правительством, но и президентом, согласно опросам «Левада-центра», приблизилось к половине населения страны и охватило разные социальные слои.

Тон в том протестном движении задавал городской средний класс, однако массовость была обеспечена за счет притока новых не политизированных и сравнительно плохо разбирающихся в происходящем обывателей из разных социальных слоев. Вскоре многие из этих «новичков» так же быстро разочаровались и отошли от протестного движения, как и пришли в него. После присоединения Крыма и на фоне беспорядков в Киеве и кровопролития в Донбассе часть из них и вовсе «вернулись» к Путину.

Сегодня действиями правительства недовольны чуть больше половины россиян, рейтинг премьера и того меньше. Однако общественная поддержка президента остается высокой, что и поддерживает легитимность системы в целом. Поэтому хотя отдельные вспышки недовольства возможны, но массовых протестов, по всей вероятности, пока не будет.

Вплоть до последнего времени свою роль в сохранении высокой поддержки власти играли адаптация населения к новым экономическим условиям, постепенное оживление экономики, низкая инфляция. Важно, что политическая система вошла в экономический кризис в тот момент, когда уровень оптимизма и поддержки властей находился на пике. Население поверило словам Владимира Путина, что кризис продлится не более двух лет (это его заявление, сделанное на большой пресс-конференции в декабре 2014 г., часто вспоминали участники групповых дискуссий), в том числе и потому, что его рейтинг был на высшей точке.

Медленное восстановление оптимизма стало заметно весной 2016 г., когда оценки положения дел в семье и в стране, ожидания по поводу будущего поползли вверх. Положительная динамика сохранялась вплоть до октября – ноября 2017 г., когда на протяжении двух месяцев подряд социологические опросы фиксировали снижение соответствующих показателей. Потенциал для дальнейшего улучшения настроений подходил к концу. Но декабрьские замеры 2017 г. неожиданно показали всплески оптимизма. Улучшилось отношение россиян к правительству, оценки положения дел в стране, укрепились надежды на будущее. На конец года также пришелся пик готовности голосовать за Путина на президентских выборах – об этом заявляли почти две трети населения.

Свое отношение к власти улучшили прежде всего малоимущие граждане, которые обычно меньше других поддерживают существующий порядок: в том, что касается оценки ситуации и уровня поддержки властей, представители беднейших слоев населения, как правило, демонстрируют больший пессимизм. Как показывали качественные исследования, последние пару лет в этом социальном слое нарастало недовольство тем, что власть «перестала заботиться о своем народе», помогает другим странам, «забыв о нуждах простых людей».

В конце 2017 г. малообеспеченные россияне в своих оценках аномально подтянулись к среднестатистическим показателям – видимо, подействовали предвыборные подарки: повышение пенсий, продление сроков выплат материнского капитала, обещание вывести войска из Сирии. Важен был сам жест – власть разворачивается навстречу своим гражданам и их проблемам, тратить будем на себя, а не на других. В последний раз похожий всплеск оптимизма бедных слоев наблюдался 10 лет назад, на выборах 2007–2008 гг., когда удовлетворенность положением дел и рейтинги власти были выше, чем сегодня. Казалось, что и в этот раз меры электоральной мобилизации возымеют должный эффект.

Однако в феврале 2018 г. мобилизационная машина, похоже, дала сбой – все три крупнейшие социологические компании зафиксировали падение рейтингов Путина (так, по данным «Левада-центра», рейтинг одобрения Путина на посту президента снизился с 80% в январе до 76% в феврале). Вероятно, сказались болезнь президента и его исчезновение с телеэкранов, что эхом откликнулось в групповых дискуссиях: «президент приболел», «плохо выглядит», он «просто устал». Но вскоре после возвращения Путина на телеэкраны рейтинги выровнялись (до 80% в начале марта). Произошедшее лишний раз должно было напомнить нам о той роли, которое имеет государственное российское телевидение в поддержании нынешнего политического порядка.

Самыми стойкими к предвыборной мобилизации оказались жители мегаполисов, где оценки власти также традиционно ниже общероссийских – прежде всего за счет взглядов политически активной части среднего класса столичных и крупнейших городов. В целом и этот слой лоялен режиму, но существующее здесь недовольство устойчиво и специфично. Здесь звучат претензии в «авторитарности власти» и попустительстве коррупции, неудовольствие по поводу преследования оппозиции, плохого делового климата. Отсюда исходит наиболее артикулированный запрос на демократические и рыночные изменения. Качественные исследования показывают, что в этом слое постепенно формируется мнение о том, что нынешняя власть сама по себе является препятствием для таких перемен: «Пока Путин на своем месте – ничего в стране не изменится».

Нечувствительность политически активного городского класса к предвыборной мобилизации говорит о том, что власть не смогла, а скорее всего, просто не захотела подобрать нужные слова, сделать шаг навстречу этому общественному слою. Видимо, логика в том, что сейчас интересами продвинутых, но малочисленных слоев можно пренебречь – достаточно поддержки большинства.

Сбой предвыборной мобилизации и ограниченный ее эффект говорят о том, что наметившийся в октябре – ноябре прошлого года негативный тренд в общественных настроениях может вернуться уже после выборов. В отсутствие структурных преобразований, которые бы поддержали активные городские слои, видимо, не будет и быстрого экономического роста. А если не будет роста – не будет и повышения уровня жизни. Значит, и общественное недовольство продолжит расти – и пока непонятно, за счет чего в следующие шесть лет планируется поддерживать общественные настроения на комфортном для власти уровне.

Автор - социолог «Левада-центра»