Как сыграть на газовой трубе

Отказ от транзита газа через Украину проще всего объяснить эмоциями: «Газпром» проиграл в стокгольмском арбитраже многолетний спор «Нафтогазу» и теперь должен ему $2,56 млрд. Но и не только: арбитраж обязал «Газпром» прокачивать 110 млрд куб. м в год, как записано в договоре 2009 г., чего «Газпром» не делал ни разу.

Отказ от транзита еще предстоит утвердить в том же стокгольмском арбитраже, но это только часть большой игры «Газпрома», ставки в которой теперь сильно выросли. Ультиматум либо повысит шансы на скорейшее согласование «Северного потока – 2», и тогда он после 2019 г. отчасти заменит украинский транзит, либо дополнительно подмочит репутацию «Газпрома» как поставщика. Исход непредсказуем.

С одной стороны, это вопрос энергетической безопасности Европы. Украинский транзит, по расчетам, будет нужен России и после того, как прекратит действовать договор от 2009 г. Действующие трубопроводы загружены максимально, а перспектива распространения на «Северный поток – 2» правил Третьего энергопакета делает гипотетически невозможной полную замену украинской трубы новым газопроводом.

Принципиально важно, о каком объеме украинского транзита речь. Минимальные 10–15 млрд куб. м, которые называл «Газпром» до решения арбитража, – одна переговорная позиция «Газпрома»; если же через Украину придется прокачивать в разы больше, частично заменяя «Северный поток – 2», – совершенно другая.

Европе хотелось бы снизить зависимость от российского газа – сейчас это треть потребления, но радикальное изменение структуры импорта едва ли возможно в обозримом будущем, а замерзать не хочется. Европе нужен именно что надежный поставщик – и в остальном «Газпром» старательно работает на эту репутацию, оперативно увеличивая поставки, бьет 10 дней подряд рекорды суточного экспорта: невиданные холода резко подняли спрос на газ. Диверсификация поставок, в том числе через «Северный поток – 2», должна была бы стать гарантией снабжения Европы газом из России после изъятия из транзитной схемы Украины как источника нестабильности – хотя понятно, что нестабильность вызвана проблемами в отношениях двух стран.

Ультиматум «Газпрома» мог бы стать козырем при согласовании «Северного потока – 2», если бы не был ультиматумом и если бы не беспрецедентная резкость высказываний – они едва ли свидетельствуют о надежности и предсказуемости «Газпрома».

Но украинский транзит – это одновременно и рычаг политического давления Европы на Россию. Собственно, трудности согласования «Северного потока – 2» отчасти и объяснялись попытками Европы так или иначе вынудить Россию урегулировать отношения с Украиной, которая так и не нашла альтернативы доходам от транзита. Если Европа согласится с «Северным потоком – 2», т. е. с заменой украинского маршрута поставок, и, таким образом, поставит крест на попытках принуждения к миру на трубе, она лишится важного аргумента в обсуждении вариантов политического урегулирования конфликта Украины и России.

К вечеру воскресенья европейские потребители российского газа и евробюрократы не реагировали на ультиматум «Газпрома» Украине, но им неизбежно придется это сделать в ближайшие дни, а тут еще, как нарочно, континент засыпало снегом.