Тема финансирования здравоохранения – одна из важнейших в текущей повестке: чиновники и эксперты обсуждают контуры реформы обязательного медицинского страхования, на Гайдаровском форуме много говорили о бюджетном маневре, предполагающем в том числе перераспределение бюджетных средств в пользу здравоохранения. Безусловно, рост расходов на сферы, связанные с человеческим капиталом, нужно приветствовать. Но ключевая проблема российской медицины не дефицит ресурсов, а низкая эффективность их использования. Международная статистика показывает, что большое число стран с сопоставимыми и даже ощутимо меньшими по сравнению с Россией расходами на здравоохранение (Мексика, Польша, Китай, Турция и др.) демонстрируют более высокую его эффективность. Например, Польша, по данным ВОЗ, расходует на медицину меньше России примерно на 1% ВВП, но в рейтинге The Most Efficient Health Care агентства Bloomberg занимает 19-е место (Россия – лишь 55-е) и даже смогла запустить программу бесплатного обеспечения пожилых граждан лекарствами. Поэтому у здравоохранения России есть значительные внутренние ресурсы эффективности; но, похоже, ключ от них Минздрав может получить только при активной помощи Минфина.
Дело в том, что бюджетные деньги превращаются в медицинскую помощь (в ее доступность, качество, эффективность и удовлетворенность пациентов) в процессе затрат лечебных учреждений. Их большинство в России составляют безальтернативные для населения клиники государственных форм собственности. Распределение между ними средств ОМС производится административно, без каких-либо рыночных, страховых или конкурсных механизмов, комиссиями по формированию территориальных программ ОМС. Эти комиссии создаются субъектами Федерации, которые одновременно выступают учредителями и своих территориальных фондов ОМС, и своих лечебных учреждений, т. е. объективно заинтересованы в их приоритетном финансировании. Эти же комиссии формируют тарифы ОМС на медицинские услуги – и тоже нерыночным способом: исходя из затрат лечебных учреждений, причем с нулевой наценкой. Тем самым труд, знания, опыт и талант врачей не создают новой и добавленной стоимости (т. е. их человеческий капитал обесценен как актив), а клиники не мотивированы формировать прибыль и использовать ее для своего развития.