После Сирии и Крыма ястребиные настроения стали обычными для российских силовиков. Но привычная торговля угрозами на внутреннем административном рынке может негативно отразиться на отношениях России с некоторыми ключевыми международными партнерами: грозные формулировки могут иметь вполне конкретную цену для стратегически важных экономических проектов.
В четверг ФСБ (в состав которой в 2003 г. вошла Пограничная служба) опубликовала на своем сайте разработанный службой проект «Основ пограничной политики Российской Федерации», его предстоит еще утвердить президенту (предыдущая версия была подписана в октябре 1996 г. Борисом Ельциным). Новый документ куда более агрессивный: согласно ему «основные угрозы безопасности» связаны с «наличием социально-политических конфликтов» на территориях стран-соседей, проблемами территориального разграничения и «возрастающим дефицитом сырьевых ресурсов». В старой версии документа отмечалось, что Россия не только не имеет территориальных претензий к другим государствам, но и сама признает нерушимой внешнюю границу СССР, а границами с новыми государствами, образовавшимися на месте Союза, считает те, что совпадают с «прежними границами административно-территориального деления СССР». Вместо этого в новом документе допускается «возможность изменения прохождения госграницы на законной (правомерной) основе <...> при соблюдении общепризнанных принципов и норм международного права».
Описание угроз тоже стало более ястребиным: ФСБ исходит из того, что «ведущие мировые державы стремятся вытеснить [Россию] из зоны ее стратегических интересов, затормозить ее экономическое развитие, расширить доступ к источникам сырья», для чего «реализуют планы, направленные на подрыв экономического и военного потенциалов». Россию также пытаются вовлечь в решение конфликтов, созданных другими странами вблизи ее границ. Опасность несут мигранты и террористы, для которых Россия – «главный объект негативного воздействия» (а туристы могут занести опасные вирусы). Приграничным территориям дополнительно угрожают «динамично развивающиеся территории сопредельных государств» в сочетании с «ограниченными возможностями удовлетворения растущих потребностей населения». Опасность подстерегает нас не только на суше, но и в море в виде «попыток освоения стратегических ресурсов морских пространств в ущерб национальным интересам России» странами-соседями и транснациональными корпорациями.
Такой документ дает вполне четкое представление о том, как силовики видят современное мироустройство: Россия окружена разнообразными неназываемыми врагами. Основные источники угроз хотя и завуалированы, но без труда расшифровываются: это, похоже, Украина и Китай.
Но если отношения с Киевом у Москвы испорчены катастрофически и надолго (формулировки еще одной бюрократической бумаги вряд ли способны сами по себе их радикально ухудшить), то отношения с Китаем, напротив, на подъеме. Фразы о выросших рисках экономической и демографической экспансии соседей в отдаленные «отдельные районы» России с низким развитием и расхищения природных ресурсов противоречат официальному курсу Москвы на развитие стратегического партнерства с Пекином и активное привлечение китайских инвестиций в экономику России, особенно в ее восточные регионы. Нет сомнений, что китайские политики и бизнесмены запомнят их, считает ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин. Проблема существует, но формулировать ее стоило аккуратнее. Вероятно, документ исправят в финальной версии, полагает эксперт.
Документ отражает состояние китайской угрозы для Дальнего Востока до 2004–2006 гг., но не нынешний тренд, считает китаист Александр Габуев. Визуальный наплыв китайцев, фиксируемый сейчас на Дальнем Востоке, создает возросший турпоток. Многие китайцы, работавшие прежде в России, напротив, возвращаются домой из-за девальвации рубля и трансформации рынка труда в Китае, где количество людей трудоспособного возраста из-за общего старения населения сокращается, а зарплаты растут, отмечает Габуев.
Китайцы – прагматики, они вряд ли прекратят из-за нескольких слов вкладывать деньги в российские проекты. Однако антикитайские настроения силовиков, которые играют важную роль в отечественной политике, означают дополнительные политические риски для китайских бизнесменов, которых Россия стремится привлечь в проекты территорий опережающего развития на Дальнем Востоке: китайские компании могут ограничиться проектами с высокой премией, полагает Габуев.