Наследники ВЧК по прямой линии

Интервью генерала Александра Бортникова «Российской газете» приурочено к столетию создания Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем; много о ЧК говорить не хочется в принципе, сейчас укажу только на один секретный архивный документ – циркулярное письмо об отношениях ЧК с трибуналами. В нем сказано, в частности, что все судопроизводство при так называемом упрощенном порядке рассмотрения дел трибуналы сведут к прочтению обвинительного заключения, допросу обвиняемого и вынесению приговора.

Цепляюсь тут к одной простой мысли: мне кажется, это письмо декларирует, что не может быть в принципе, чтобы чекисты были не правы. (Заодно эта мысль хорошо рифмуется с ничтожным количеством оправдательных приговоров, вынесенных российскими судами, со всеми этими длинными цитатами из обвинительных заключений, перекочевывающими в приговоры.)

Тов. Бортников, однажды объяснил мне человек, знакомый с нынешней кагэбэшной практикой, – только третий человек в тамошней иерархии. Важнее него два бывших директора Федеральной службы безопасности – Владимир Путин (работает президентом) и Николай Патрушев (работает секретарем Совета безопасности России). Если это правда, то понятной делается бескомпромиссная однозначность, которой отличается интервью тов. Бортникова: директор ФСБ не может себе позволить отклонений от генеральной линии, даже если думает как-то иначе.

Тем поразительнее эта самая генеральная линия. Чекисты, сделал я вывод из интервью, всегда были и будут правы, даже если иногда немножко правы случайно вдруг не были. Говоря по-иному, когда некто сталкивается с чекистами и у них обнаруживаются разные точки зрения на ситуацию или обстоятельства, легко определить, чья верная.

В социальном медиапространстве в связи с интервью Бортникова много говорилось о том, что мог бы директор ФСБ повести свою историю (он же не отделяет себя от ведомства и даже пишет это слово с большой буквы, когда речь идет о ФСБ) не от чекистов, чьи чистые руки здорово обагрила кровь соотечественников и чьи холодные сердца не вздрагивали от бессудных расправ, а, к примеру, от более человеколюбивой царской охранки. Ну или, прости, Господи, от опричнины Ивана Грозного, стилистически (но не по количеству жертв) похожей на чекистов.

Однако же нет, тов. Бортникову хочется происходить именно из ленинских разгульных времен, на худой конец – из времен генерального секретарства Юрия Андропова, предыдущего чекистского посланца на главный пост в стране.

Почему важно? Мне кажется, директор ФСБ ценит секретность своих действий (к примеру, не известно, как, когда и за что получил тов. Бортников все четыре степени ордена «За заслуги перед Отечеством»), затем исключительность и самостоятельность, вытекающую из секретности (ну как можно возражать против защиты безопасности великой нашей родины?), и, наконец, положение подлинного арбитра в разных, в том числе хозяйственных, спорах, каковое положение – прямое следствие секретности и самостоятельности, а также априорной правоты.

Судя по интервью тов. Бортникова, Россия должна благодарить директора, да и всю ФСБ за массу предотвращенных терактов и сотню обезвреженных шпионов. Спасибо! Но хотелось бы – по журналистской привычке – фактуры, что ли! Ну каких-то свидетельств, что шпионы и диверсанты на самом деле были. Желание мое забавно, не правда ли: чекисты не дают никому узнать, была ли фактура 80 лет назад, что уж говорить о нынешней.