Чего не хватило Егору Гайдару
Экономист Ирина Гладышева о том, как важно реформатору быть еще и политиком
15 декабря исполняется 25 лет со дня отставки Егора Гайдара c поста исполняющего обязанности председателя правительства России – самой высокой его должности в правительстве, на которой он проработал всего полгода. Будучи идейным лидером кабинета реформ, Гайдар освободил цены, либерализовал внутреннюю и внешнюю торговлю, запустил массовую приватизацию, сделал конвертируемым рубль. Эти шаги стали решающими на пути России к рыночной экономике – возврат к социализму оказался более невозможен.
Уход Гайдара с поста исполняющего обязанности главы председателя правительства де-факто был частью соглашения «О стабилизации конституционного строя», подписанного в декабре 1992 г. президентом Борисом Ельциным и спикером Верховного совета Русланом Хасбулатовым при посредничестве председателя Конституционного суда Валерия Зорькина. Стороны договорились вынести 11 апреля 1993 г. на всероссийский референдум либо один согласованный, либо два альтернативных проекта Конституции, а также провести в парламенте мягкое рейтинговое голосование по выбору претендентов на должность премьера. По итогам голосования президент предложил VII Съезду народных депутатов кандидатуру Виктора Черномырдина, занявшего второе место, Гайдар, ставший третьим, был вынужден покинуть правительство.
Правда, запланированный референдум проведен не был: 12 марта 1993 г. VIII Съезд народных депутатов приостановил действие декабрьского соглашения, что сделало неизбежным кровопролитный выход из кризиса двоевластия. Не воплотились в жизнь и надежды на быстрое вхождение России в сообщество развитых рыночных демократий, которые были и у общества, и у части элит. В 1992 г. в интервью для фильма Леонида Парфенова «Портрет на фоне» Егор Гайдар заявлял, что рыночная и демократическая трансформация России займет два десятка лет – ровно столько, по его тогдашним словам, для подобной трансформации потребовалось послевоенным Японии и Италии. Однако история сложилась по-другому, и тому было несколько причин.
В отличие от послевоенных Италии и Японии Россия не могла рассчитывать на новый «План Маршалла». Задачу помощи российским реформам развитые страны взвалили на Международный валютный фонд (МВФ), почти отказавшись помогать напрямую. Возможно, свою роль здесь сыграл опыт перестройки, когда масштабные западные кредиты не спасли от банкротства советскую экономику: за 1985–1991 гг. внешний долг СССР, по оценке Института Гайдара, увеличился с $28,5 млрд до $84 млрд. Второй раз подряд пойти на крупные заимствования элиты западных государств были не готовы.
МВФ же обычно имеет дело с кризисами платежного баланса, но не с последствиями краха империй, обладающих огромными запасами ядерного оружия. За весь 1992 год, критически важный для судьбы реформ, российское правительство получило от МВФ кредит лишь на $1 млрд, тогда как реально требовалось $25 млрд, согласно оценке Андерса Ослунда, известного эксперта в области посткоммунистической трансформации. При этом первые средства поступили лишь в ноябре 1992 г. (данные аудиторской проверки ЦБ, проведенной в 1999 г.) – к тому моменту «медовый месяц» между правительством и парламентом закончился, а с ним и возможности для радикальных преобразований.
Важно иметь в виду и господство во власти рентоориентированной номенклатуры, характерное для всех постсоветских стран. Апеллируя к ценностям «стабильности» и «порядка», номенклатуре удалось быстро взять власть в стране, никогда не жившей в условиях демократии и новым демократическим институтам не доверявшей. Примером здесь могут послужить соседние Белоруссия и Казахстан, где далекие от демократических порядки установились уже во второй половине 1990-х гг.
Но все же главную роль сыграло то, что архитекторы реформ к моменту их запуска не были самостоятельной политической силой. Команда Гайдара состояла из экономистов, которых Ельцин счел нужным призвать осенью 1991 г., когда очереди в магазинах достигли пика, а очередь из желающих работать в кабинете министров, наоборот, сократилась до минимума. Когда же правительство осуществило политически наименее приятную часть мер, предотвративших угрозу продовольственного коллапса, защитники старого порядка потребовали его отставки, и сдерживать их у Ельцина не было ни сил, ни возможностей.
Для будущего это важный урок: реформаторы должны быть не только квалифицированными экспертами, но и практикующими политиками. Иначе их усилия будут перечеркнуты номенклатурой, которая выждет удобный момент, чтобы взять бразды правления в свои руки.