Оценка участия государства в экономике на уровне 70%, прозвучавшая на Гайдаровском форуме – 2017, широко разошлась по СМИ. На наш взгляд, эти цифры не имеют ничего общего с реальностью и были рассчитаны совершенно неверно, путем простого арифметического сложения доли госсектора по счету производства ВВП и доли консолидированных бюджетных расходов в ВВП (в этой логике можно вывести общую покупательную способность на уровне $1800 в месяц, сложив $1000, которые вы получаете, с $800, которые вы тратите). Такие тезисы льют воду на мельницу тех, кто считает, что государство полностью контролирует экономику России и поэтому в страну совершенно не стоит инвестировать.
Оценить реальную долю государства в экономике не так-то просто. Наиболее часто встречающийся подход – посмотреть на долю консолидированных трат бюджетов всех уровней от ВВП. Так как эта информация широко доступна, то сравнить разные страны друг с другом и оценить ситуацию в динамике довольно просто (но принимая во внимание важные детали). Так, доля консолидированных госрасходов в России увеличилась с 30% ВВП в 2000 г. до 33% в 2007 г. и до 36% в 2016 г. К примеру, в Китае в 2015 г. консолидированные бюджетные расходы составляли всего 29% от ВВП, а в Германии и Бразилии – 44 и 50% соответственно, так что Россия находилась по этому показателю в середине значений. Хотя для более справедливого сравнения стоит знать, что 13% ВВП из 36% в России составляют пенсии и прочие социальные выплаты из бюджета, а в Китае таких выплат практически нет.
По данным системы национальных счетов, расходы государства на конечное потребление в 2016 г. составляли 19% ВВП. Также бюджет очевидно финансировал часть капитальных затрат в экономике, которые в 2016 г. составляли 28% ВВП. Даже если допустить, что четверть инвестиций осуществлялась за счет бюджета, то таким простым образом можно оценить все затраты госсектора максимум в 25–26% ВВП по счету потребления.
Мы также проанализировали данные Росстата по занятости по отраслям на федеральном, региональном и муниципальном уровне и добавили данные по занятости по 25 крупнейшим госкомпаниям. Общие данные (см. таблицу) показывают, что бюджетные организации и крупнейшие госкомпании ответственны за занятость в пределах 30% от общего количества занятых в экономике. Безусловно, есть еще более маленькие компании с госучастием, но мы считаем, что их доля в занятости не очень велика.
Со стороны производства мы проанализировали крупнейшие 600 российских компаний по выручке (на основе рейтингов РБК, Forbes) с поправкой на двойной учет выручки холдингов. Из 600 крупнейших компаний по выручке в 2016 г. доля госкомпаний составила 41%. Эти 600 компаний имеют общую выручку в $1,1 трлн, что составляет примерно 45% от общего выпуска всей экономики России в 2016 г. Очевидно, что доля госкомпаний более значима среди крупных бизнесов и эти данные искажают картинку в большую сторону.
Для того чтобы установить более точную картину, мы проанализировали данные Росстата по производству ВВП по 56 индивидуальным отраслям экономики (Росстат предоставляет данные и по выпуску, и по добавленной стоимости по индивидуальным отраслям экономики на ежегодной основе). Конечно, надо знать, из чего состоит выпуск конкретных секторов экономики в классификации Росстата (так, к примеру, добавленная стоимость газового бизнеса «Газпрома» в системе национальных счетов разделена между добычей газа, транспортом и оптовой торговлей), но, к счастью, эти данные не так сложно получить, воспользовавшись данными бухгалтерской отчетности публичных компаний или данными СПАРК (отчетность более 10 млн юридических лиц в России). Конечно, эта работа довольно трудоемка, так как надо знать структуру собственности в экономике и делать поправки на то, как разделяется прибыль между разными секторами. В ходе нашего анализа мы за неимением совсем детальной информации сделали допущение о сходной рентабельности разных компаний внутри одного сектора, так что доля по выручке является разумным допущением для доли по добавленной стоимости. Итого мы проанализировали экономику по отраслям и по компаниям и рассчитали долю госкомпаний по выручке в каждом секторе, а затем предположили, что доля по добавленной стоимости такая же, как по выручке, а затем сложили все госкомпании и посчитали их общую долю в выпуске. Мы обсудили эту методологию с финансовыми институтами, которые ведут международную статистику, и получили их одобрение.
Треть или две трети?
Наш суммарный расчет по отраслям привел к общей оценке в 33% доли госсектора в произведенном ВВП в 2003 г. К 2007 г. с ростом экономики и большей диверсификацией доля госсектора, по нашим расчетам, снизилась до 31% от произведенного ВВП. Экспансия госкомпаний (покупка «Сибнефти» «Газпромом», покупка ЮКОСа, ТНК-BP и «Башнефти» «Роснефтью») добавили к госдоле 1,7% от ВВП к 2016 г. Еще один дополнительный процент появился в результате роста финансового сектора в экономике и огромной доли госбанков.
Эти разные оценки дают истинный диапазон значений доли госсектора от 26 до 41% в ВВП. Согласитесь, что эти цифры сильно отличаются от 70%, которыми оперируют разные комментаторы.
В целом, на наш взгляд, нет ничего плохого в том, что государство владеет производственными активами в экономике при условии качественного управления этими активами (ответственность менеджмента, фокус на экономический результат при принятии инвестиционных решений, прозрачная финансовая и дивидендная политика). Более того, есть примеры отлично управляемых госкомпаний, некоторые из них – любимчики портфельных инвесторов (Сбербанк, «Аэрофлот»).
Меньше – лучше
В то же время есть и некоторые довольно очевидные примеры отраслей экономики, где отсутствие государственного участия и свободная конкуренция привели к серьезному снижению цен на конечные продукты.
Так, в полностью частной отрасли мобильной связи, где государство только продавало либо распределяло частотный ресурс, конкуренция между мобильными операторами вкупе с технологическим прогрессом привела к снижению среднего счета абонента сотовой связи с 3500 руб./месяц в 2003 г. до 350 руб./месяц в 2016 г. с одновременным увеличением проникновения сотовой связи до 100% (здесь и далее приведены расчеты авторов на основе данных компаний).
В полностью частном секторе продовольственной розницы вследствие конкуренции наценка на социально значимые товары за последнее десятилетие снизилась с 30–40% до 5–10%.
В результате реформы рынка производства электроэнергии цены на свободном рынке в последние 10 лет росли в среднем на 8% в год, при том что тарифы на газ в тот же период росли в целом на 11% в год.
Реформа рынка вагонной составляющей в общем тарифе РЖД на перевозку грузов и последующая приватизация вагонного парка привели к тому, что ставки аренды полувагонов снизились в результате перепроизводства с 1600 руб. на полувагон в день в 2007 г. до 1100 руб. в 2016 г.
Также стоит отметить, что в большинстве случаев секторы экономики с большей долей свободного рынка внесли более высокий вклад в общий рост ВВП, занятости и процветания экономики – тенденция, которая заметна в большинстве мировых экономик. Даже сверхэффективная нефтегазовая промышленность росла всего лишь на 1,6% в год после серьезного ее огосударствления, и это на фоне среднего роста экономики России в 2,6% за последние 10 лет.
Откуда уйти государству
Нам представляется, что есть определенные отрасли экономики, в которых рост доли частной собственности и рост конкуренции принесут очевидную выгоду экономике России, например финансовое посредничество. Доля госбанков по активам (до недавней национализации «Открытия» и Бинбанка) уже достигла 65%. Мы считаем, что полная и прозрачная приватизация ВТБ (только не в пользу менеджмента и за счет банка) улучшит управление, повысит конкуренцию с Сбербанком и снизит процентные ставки в экономике для предприятий и физлиц.
Другой пример, который напрашивается, – добыча газа. Кроме экспортных обязательств, на которые ссылается менеджмент «Газпрома», ничего в общем-то не мешает разделить монополиста на производственные «дочки» и раздать экспортные права им и другим компаниям, которые добывают газ в России («Роснефть», «Новатэк», «Лукойл», «Сургутнефтегаз»). Транспортировка газа при этом может продолжать приносить доход, за счет которого можно вести строительство трубопроводов. Такая реформа приведет к снижению внутренних цен на газ, цен на электроэнергию в экономике и существенному росту инвестиций в добычу, переработку и энергоемкие производства. При этом государству даже не надо снижать долю в разделенных компаниях ниже существующей: конкуренция приведет к росту эффективности.
В связи с тем, что российский бюджет и так уже получает огромную долю от налогов нефтяных компаний, преимущество от большей доли частных компаний в секторе может быть в большей конкуренции за резервы и больших платежах за недра (хотя, с нашей точки зрения, выделение «Газпром нефти» из «Газпрома» и дальнейшая продажа этой доли сделают рынок более сбалансированным).
Приватизация компаний электроэнергетического сектора также далека от своего финиша. Такие компании, как «Интер РАО», «Русгидро», «Газпромэнергохолдинг», региональные МРСК, должны быть выделены из материнских структур, часто весьма запутанных, и приватизированы для повышения эффективности управления, снижения цен для потребителей и в целом улучшения сервиса.
Транспортные затраты также крайне важны для конкурентоспособности и прибыльности российских предприятий, в особенности для металлургического сектора, сектора удобрений и сельского хозяйства. Россия обладает огромным естественным потенциалом для экспорта в этих секторах в разных направлениях. Внедрение частных локомотивов в РЖД и окончательная приватизация вагонного парка должны привести к большей эффективности на сети и более низким ценам для конечных потребителей, что, в свою очередь, приведет к росту инвестиций, производства, экспорта и налогов.
Наши оценки показывают, что простая продажа контроля в стратегически непринципиальных для государства компаниях – ВТБ, «Газпромнефти», «Газпромэнергохолдинге», «Интер РАО», «Русгидро», МРСК – приведет к снижению доли госсектора с 33 до 31% в произведенном ВВП России. Нам сложно точно оценить потенциальный позитивный эффект от разделения «Газпрома» и либерализации добычи газа в России, а также либерализацию локомотивной тяги РЖД, но очевидно, что косвенный эффект исчисляется процентами роста ВВП в год.
Мы считаем, что правильный методологический расчет доли госсектора в экономике важен для принятия долгосрочных экономических решений и может послужить полезным инструментом государственной политики для построения более эффективной и диверсифицированной экономики России.
Авторы – партнеры Prosperity Capital Management