Новая неискренность

Слова «откуда дует ветер» обычно подразумевают политическую конъюнктуру. Диаметральные смены идеологического курса показывают, что этот ветер дует у нас куда хочет. В 2004 г. «само существование страны» было увязано с модернизацией, экономикой знания, инновациями и человеческим капиталом. В 2012 г. проект развернули к прошлому и «духу» – к традициям, скрепам и культурному коду с лишней хромосомой. Но перед каждыми выборами необходимо изобретать что-то новое – и вот путинская валдайская речь – 2017 вернула модернизационную риторику: нас опять ждет инновационное будущее, но уже при экспоненциальном ускорении прогресса («Греф <...> байки на этот счет может рассказывать до утра»). «Теперь другим важнейшим фактором <...> становится научно-технологический, и его значение будет усиливаться <...> Это будет иметь прорывной характер и очень быстро будет решающим образом влиять на сферу политики и безопасности. Так, научно-технологический фактор приобретает универсальное политическое значение <...> становится решающим в сфере военной безопасности и международной политики». Более того, «быстро все очень происходит, и эти изменения носят необратимый характер». Уточним: новизна здесь не в необратимости прогресса, а в рисках необратимости технологических отставаний и дефиците времени – если оно вообще осталось.

Смена курса различается в словах и делах: судно так круто меняет галсы, только когда не на карте, а в жизни идет против ветра. Его мотает «по горизонтали», но и «по вертикали» развороты идеологии расходятся с низовыми практиками. Правильные слова о науке не меняют того, что с наукой реально делается. Уже перейден рубеж, когда менять надо не отношение к науке, а то, что к ней «относится», – саму систему внешнего управления. Это и органы навязанного универсального менеджмента, и институты самой науки, этой системой изнасилованные и испорченные.

Опасен также соблазн разделить науку на жизненно необходимую для «военной безопасности и международной политики» – и на социогуманитарный декор. Впервые затронута человеческая составляющая: искусственный интеллект, проблемы роботизации, цифровизации и даже биомедицинской этики. Но и это пока слова. Для создания новых систем уничтожения нужна настоящая физика, а для цифровой экономики – правильная высшая арифметика, тогда как социологию, историю или философию велик соблазн заменить идеологически заряженной самодеятельностью с симуляцией патриотизма.

Социогуманитарная сфера важна и сама по себе, и как системный партнер естественных и точных наук – но и как среда обитания ученых, от которой зависит их позиция, а теперь уже и само присутствие. Из давнего разговора в Дубне: физики понимали, что власть терпит условного Тарковского, чтобы в стране остался условный Раушенбах. Она терпит даже академические, университетские вольности, восходящие к мрачному Средневековью. Стране была нужна реальная сила, а не картинки спецопераций. Сейчас же будто специально делается все для еще большей утечки мозгов: внутренней (в другие профессии) и внешней (в другие страны). Какой «реэкспорт мозгов» с такой ВАК, когда даже этой инстанцией манипулируют так грубо и откровенно, с использованием служебного положения в сугубо личных целях? Современный глобализованный интеллектуал, как никогда, требовательно принюхивается к атмосфере – а тут ему готовят ароматы, от которых воротит и самих парфюмеров.

Показателен «казус Мединского»: лишить степени через научные инстанции и за «науку» не удалось. Но для достижения сказочного результата фигуранту понадобилось такое количество крайне сомнительных действий, что дефекты диссертации и защиты уходят теперь далеко на задний план. В этой эпопее нет ни одного чистого эпизода: на каждом шагу что-то по нелепым причинам переносится или отменяется; подмены документов сопровождаются их исчезновением целыми делами, недопуском к ним ключевых экспертов, чехардой рефератов и оппонентов. Против правила и обычая в ВАК являются делегации ангажированных защитников в отсутствие совместной комиссии экспертного совета и президиума. Бывает всякое, но статистически не бывает такого обвала сплошных накладок и нарушений! Если из этой феерии слепить остросюжетный сценарий, его отвергнут за безвкусие и небывальщину. Зато это готовое дело для громкого публичного воспитательного расследования, административного как минимум. Проблема только в сохранности архивов.

Эта история – идеальный кристалл, отражающий разные грани взаимоотношений администрации и науки. Функционеры увешивают себя степенями и готовы ради их сохранения жертвовать репутацией всего и вся, включая науку и государство. Они создают свою паранауку, игнорирующую принятые в цеху этические нормы и методы, процедуры и формы инициации. Но эта опухоль разрастается внутри самой системы производства знания, разлагая ее и роняя статус. Сейчас у Минобрнауки есть выдающаяся возможность создать комиссию с участием заинтересованных сторон и лиц, с публикацией всех доводов и материалов. Это было бы тем более убедительно, что именно из этого ведомства исходят сейчас инициативы, связанные со светской этикой и христианской моралью, с ее заповедями и составом смертных грехов.

Известно, что в искусстве обилие подделок, снабженных «экспертными» заключениями и липовыми провенансами, резко опускает цену частных коллекций и даже государственных собраний. В науке то же самое: фальшивые открытия и работы, фальшивые документы и процедуры, фальшивое прикрытие административного давления – все это пропитывает фальшью и отношения в цеху, и взаимоотношения науки с государством, а в итоге и сами прогрессистские жесты власти в сторону науки. Без зачистки этого балласта невозможно развернуться «к ветру» цивилизации. Когда-то капустник Института истории искусств в Козицком породил смешной и страшный текст: «Пусть впереди сплошной туман / Мы стали более учеными / Ведем в открытый океан / Корабль с открытыми кингстонами».

Автор – руководитель Центра исследований идеологических процессов