Выборы по законам шоу

Объявление Ксении Собчак о выдвижении своей кандидатуры на пост президента России явилось, пожалуй, наиболее ожидаемым событием последнего времени. Утечка информации о том, что кандидатом, назначенным для демократического меньшинства Кремлем, станет дочь самого известного в прошлом потенциального претендента на пост президента от демократов, прошла еще месяца два назад. Видимо, кто-то боялся, что не все сумеют без подсказки оценить красоту театральной постановки.

Решение предложить Собчак баллотироваться удивляет точностью «попадания в тему» – раньше за Кремлем такого не наблюдалось. Дочь демократа, демократ и даже член совета демократической оппозиции, демократический ведущий и участник вполне демократических шоу, красивая женщина и только что не «отличница и комсомолка», Ксения Анатольевна не только должна, но и может (должны были в свое время и Лужков, и Миронов, и Явлинский, и Прохоров, и многие еще, да не могли) быть настоящим либералом «из пробирки», демократом 999-й пробы, точным выразителем дистиллированных специально под шоу «Выборы» чаяний неких абстрактных демократов-западников.

В последнее время стратегия управления Россией все больше описывается именно словом «шоу», а у шоу свои законы. В частности, в телевизоре, для демонстрации окончательной победы всего хорошего (то есть нашего, государственного, патриотического, путинского) над всем плохим (то есть западным, демократическим, космополитическим, не путинским), в качестве дурно пахнущего, но необходимого ингредиента нужен или американец Майкл Бом, или украинец Вячеслав Ковтун, или даже оба вместе. Их жалкие попытки вставить слово, заглушаемые криками нашего большинства (а в последнее время останавливаемые мордобоем) как ничто другое символизируют безоговорочную победу добра над злом и приход царства стабильности.

Шоу «Выборы» предначертано, похоже, ничем не отличаться от своих телевизионных старших сестер – а значит, ему нужен истинный демократ, который должен наглядно показать российскому обществу и зарубежной общественности, как глубоко непопулярны у нас в России либерализм и демократия. Неудивительно, что в первом драфте своей программы (изложенной, в русской романтической манере, в виде письма) Ксения Собчак выступает западником до мозга костей, фактически создавая (вернее – компилируя) классический либеральный манифест. В этом смысле спорить с предложенными программными тезисами выпускнику Чикагской школы экономики совершенно невозможно – в них все выглядит правильным так, как только могут быть правильными выводы на страницах учебника.

Другой вопрос, что предлагаемая программа очень схематична, неполна, совершенно не отвечает на вопрос «как» (а по основным позициям есть подозрение что, с учетом российских реалий, единственный ответ на этот вопрос будет «никак»), да и ответы на вопрос «что» местами выглядят уж очень идеалистично. Ну как, например, приватизировать российские госкорпорации, когда у нас даже долю в «Роснефти» никто не хочет покупать, разве что только за деньги ВТБ? Или свободная экономика и (вдруг) с сильным социальным сектором – откуда что возьмется в стране, которая сегодня не может собрать и половины требуемых сумм пенсий? Что это за такая реформа судебной системы, которая обеспечит независимость судей? В чем будет заключаться налоговая реформа, стимулирующая предпринимательство, в стране с ненефтяным дефицитом бюджета в 10% ВВП?

Программа, конечно, не претендует ни на исполнение, ни на мобилизацию существенного электората – в ней напрочь отсутствуют популистские нотки, а ряд положений (например, отказ от пересмотра результатов приватизиции) побоялся вставлять в свою программу даже Алексей Навальный. Зато в ней есть малозаметные, но ценные мысли. «Регионы должны иметь право на собственные законодательные практики, не вступающие в прямое противоречие с федеральной Конституцией», - пишет кандидат в президенты Собчак. Федерализация как способ наименее болезненного перехода от нынешней авторитарной системы управления страной к чему-то более продуктивному незаслуженно мало упоминается авторами современных программ реформ, а между тем это, возможно, единственный реалистичный путь трансформации российской системы.

Забавно, но именно эту программу можно развивать и дорабатывать, превращая ее в серьезный документ, претендующий на реалистичность и эффективность, не оглядываясь ни на власть, ни на народ, – у Ксении Анатольевны есть преимущество и перед Путиным, и перед Навальным: от такой программы никто не будет ждать реализации, в таком кандидате никто не будет видеть угрозы. И, может быть, в этой «потешности» заключается какой-то шанс российской либеральной демократии на формирование и развитие собственного внутрироссийского политического института. В конце концов в России (да и в мире) иногда случалось, что потешное сегодня становилось настоящим завтра, как, например, «войско» Петра I.

«Я прошу вас о помощи. Я надеюсь и рассчитываю на нее», – завершает Ксения Анатольевна свое первое письмо. Я думаю, надо откликнуться на призыв – и не только из галантности. Пусть шанс на строительство реальной демократической силы в России и выглядит совсем призрачным, других у нас просто нет. И даже если шанс так и останется шансом, всем нам, по крайней мере, будет менее скучно смотреть очередное политическое шоу.

Автор – финансист, руководитель экономической программы Московского Центра Карнеги. Он же Морчан, он же Овчан*

*Указано по просьбе автора