Консерваторий Поклонской

Сегодняшней Россией правят, как известно, консерваторы, полагающие, что только старые скрепы удерживают нас от сползания в хаос. Но вот незадача. Последнее время хаос царит в основном в консервативном лагере. Духовные скрепы куются со скрипом, разрушающим идиллию. То бюст царя у консерваторов вдруг радикально замироточит. То лидер, осуждающий кинематографических радикалов, окажется на поверку обычным убийцей-уголовником. Консерватизм как форма партийной организации оказался намного сложнее консерватизма как идеологии.

Мы ошибочно порой полагаем, будто консерватизм – это соблюдение старой доброй традиции. Но, как показал американский политолог Кори Робин, консерваторы вполне могут выступать за перемены, если хотят сохранить главное. А главное – это их представление, что нельзя пускать во власть кого ни попадя. Есть люди, обладающие способностью управлять другими, и только их можно выдвигать наверх. Даже в условиях демократии, которая, казалось бы, такому подходу противоречит.

Вот есть наша старая добрая партия. Человек, желающий подняться на политический верх, должен пройти сквозь партийное сито и получить одобрение старых добрых боссов. После чего ему позволено будет снискать расположение народа. Консерватизм предполагает, что старый добрый народ без старых добрых боссов не может избрать человека. А демократия предполагает, что любой, кто мил боссам, должен еще уметь общаться с массами, чтоб из-за неумех наша старая добрая партия вдруг не накрылась в один недобрый момент старым медным тазом.

В демократических системах существует еще и ненаша партия. Но тоже старая и добрая. В ней правят старые добрые ненаши боссы, которые с нашими боссами встречаются в элитных клубах и на парламентских сессиях. У разных боссов могут быть разные взгляды по вопросам текущей политики, но общее представление о том, что только они определяют смену поколений как в той, так и в другой партии.

В тоталитарных системах ненаша партия отсутствует и старые добрые боссы вопрос об обновлении решают сразу за всю страну. Однако там могут использоваться совсем не консервативные, а очень даже радикальные методы смены поколений. Если самый старый и добрый босс решит вдруг, что остальные боссы теперь недобрые, на сцену выходят молодые хунвейбины со всеми вытекающими отсюда для старой элиты последствиями.

Хунвейбины – это нестарые и недобрые наши люди, которые, несмотря на молодой возраст, хотят быстро стать крутыми. Удается им это лишь при использовании консерватизма с китайской спецификой. У настоящих консерваторов они никогда не станут крутыми без соизволения начальства. Даже если идейно быстро движутся вперед в соответствии с генеральной линией.

Именно проблема удержания власти хватает за сердце истинного консерватора, а вовсе не желание найти корни или припасть к истокам. Поэтому, когда некоторые молодые консерваторы слишком назойливо «припадают», создавая из этого вульгарное шоу, старые консерваторы чувствуют раздражение.

Большая тройка современного российского консерватизма – Виталий Милонов, Игорь Стрелков и Наталья Поклонская – «припадает» чрезвычайно назойливо. С идейной точки зрения все у них вроде о’кей. Можно сказать, «люди добрые» и с формальных позиций абсолютно консервативные. Один выступает за старые добрые православные ценности. Другой – за старую добрую империю. А третья – за старого доброго царя-батюшку. Но по поведению все они совершенно не консервативны. Апеллируют к народу и собирают дешевую популярность, как будто нет над ними старых добрых боссов. И боссам это обидно. За что, получается, боролись? Зачем вертикаль власти строили, если даже в партии некоторые люди норовят по диагонали пролезть?

Первый раз попытку неконсервативного поведения в консервативной среде предприняло еще в нулевые годы прокремлевское движение «Наши». Ребята оказались столь неконсервативны, что даже поговаривали о необходимости смены старой доброй коррумпированной путинской элиты на молодых недобрых волков. И это очень элиту огорчило. С тех пор жизнь у молодых волков не задалась, хоть на идейном уровне они все делали правильно. Когда мы в последний раз видели вожака стаи Василия Якеменко? Если и видели, то явно не на политической сцене.

Милонов, Стрелков и Поклонская пока на сцене играют. Стрелков, однако, задвинут во второй состав и иногда дает интервью о том, как гениально он бы сыграл в случае, если первый состав старик Хоттабыч внезапно поразит какой-нибудь корью. Поклонскую в последнее время поучают как старые добрые дяди, представляющие нашу партию (Мединский, Говорухин), так и тети (Драпеко), представляющие ненашу. Но ей это на пользу не идет. По всей видимости, вскоре придется снова переводить Поклонскую из парламентариев в какие-нибудь прокуроры.

У Милонова пока нет подобных проблем. И это связано, видимо, с тем, что среди влиятельных фигур старой доброй партии отсутствуют представители недоброй ориентации. Но в целом нарастает вообще-то ощущение, что ходит Милонов по краю. Если не подогнать идейный консерватизм под принятый в старой доброй партии консерватизм поведенческий, то скоро придется идти в монастырь. И никакие привычные рассуждения здесь не помогут.

Нельзя работать только на себя, любимого, эксплуатируя консервативные лозунги, нравящиеся широким массам, но бесполезные для решения текущих проблем, стоящих перед партией, желающей сохранить консервативный механизм правления во все более сложных условиях. Ведь старые добрые боссы, озабоченные своими карьерными перспективами, прекрасно понимают, что если в России наступает грозящий консервативному режиму хаос, то происходит это из-за развала экономики и привычной системы правления (Смута, Революция, лихие девяностые), а вовсе не потому, что власти слабо прижимают «содомитов».

Автор – профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге