Конец особого пути татар

Татарстан – единственный регион, у которого сохранился договор о разграничении полномочий с Россией. Его действие истекает 11 августа, и Кремль, как сообщает РБК, продлевать его или подписывать новый не намерен. Госсовет Татарстана, впрочем, принял обращение к Владимиру Путину с просьбой сохранить статус президента республики и создать комиссию для обсуждения правовых вопросов (см. статью на стр. 02).

В 1994 г. республика стала первым регионом, с которым федеральный центр заключил подобный договор (к 2001 г. их уже было 42). Его подписали Борис Ельцин и Минтимер Шаймиев, получивший статус президента республики, а Татарстан – свое законодательство, налоги и гражданство. «Власти республики использовали этот договор в качестве доказательства особого статуса и равноправных отношений, – говорит политолог Аббас Галлямов. – Это способствовало развитию локального патриотизма, ощущению избранности».

Владимир Путин в 2001 г. взял курс на централизацию федеральной власти: права регионов были унифицированы, их законодательство приведено в соответствие с федеральным, и к 2006 г. действие всех договоров было прекращено. Кроме одного – в 2007 г. Путин все-таки подписал договор с собиравшимся уходить Шаймиевым, но от былых полномочий у Татарстана осталось только право выдавать паспорт с вкладышем на татарском и решать совместно с Москвой вопросы, связанные с особенностями республики. Преференций, включая налоговые, республика лишилась, но сохранила статус. «Шаймиеву было тогда сказано, что это последнее продление договора», – утверждает политолог Евгений Минченко со ссылкой на тех, кто готовил договор.

В России, конечно, есть особый регион Чечня, но там все строится на устных договоренностях, которые порой дают местной власти гораздо больше суверенитета, чем любой формальный договор.

Чтобы как-то компенсировать Казани финансовые лишения, Москва дала ей федеральные целевые программы, отмечает Галлямов. «Татарстан наверстывал то, что потерял, за счет эффективного лоббизма: т. е. участия в программах с федеральным финансированием, – говорит Минченко. – И оператором этого был Рустам Минниханов – сначала на посту премьера, потом президента». Но программы закончились, деньги тоже.

Сейчас договор никакой юридической роли в отношениях Москвы и Казани уже не играет, но в восточной политике важны символы. «Для Татарстана договор – очень важный символ, тем более что он оказывает деликатные услуги федеральной власти, типа переговоров с крымскими татарами при присоединении Крыма», – считает политолог Михаил Виноградов. Таким образом, полагает Галлямов, Кремль демонстративно ставит Татарстан вровень со всеми, что снижает политический ресурс местной власти.

«Опыт Российской империи в той же Центральной Азии показывает, что задача унификации не была самоцелью, – говорит Виноградов. – А тезис, что унификация укрепляет страну, скорее для юристов, чем этнологов и историков».

Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)