Почему растет ВВП и не растут доходы населения

Вопрос, актуальность которого не снижается, можно сформулировать следующим образом: почему начавшийся экономический рост в России не сопровождается ростом уровня жизни людей? Судя по последним данным Росстата, характеризующим динамику уровня жизни россиян, ситуация остается тревожной: в I квартале 2017 г. 15% населения (22 млн человек) имели денежные доходы ниже величины прожиточного минимума. В данных за май уже практически все показатели в плюсе, а реальные располагаемые денежные доходы населения – снова в минусе (-0,4% по сравнению с маем 2016 г.).

Снижение реальных располагаемых денежных доходов населения фиксируется уже несколько лет: в 2014 г. – на 0,7% по сравнению с предыдущим годом, в 2015 г. – на 3,2%, в 2016 г. – на 5,9%, в январе – мае 2017 г. – на 1,8% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. До 2014 г. реальные располагаемые денежные доходы населения непрерывно росли начиная с 2000-го. Теперь мы видим уже достаточно продолжительный спад.

Почему так происходит? В 2015–2016 гг. фиксировался спад экономики, но в 2014 г. его еще не было (прирост ВВП составил 0,7%), растет ВВП и в текущем году, а реальные доходы населения падают. Есть ли вообще взаимосвязь между экономическим ростом и динамикой уровня жизни населения?

В мире было проведено много исследований и написано много умных книг, доказывающих, что решение проблемы бедности заключается в росте экономики. Еще в начале 2000-х вышел доклад Всемирного банка «Экономический рост – благо для бедняков» (авторы Дэвид Доллар и Аарт Краай), примерно тогда же Институтом международного развития Гарвардского университета был подготовлен доклад «Экономический рост и доход бедняков».

Но иногда эта, казалось бы, очевидная взаимосвязь между ростом экономики и ростом уровня жизни людей предстает совсем не такой уж и явной. Попытка посчитать коррекцию между динамикой ВВП (годовые данные) и динамикой реальных располагаемых денежных доходов населения с 1995 по 2016 г. дает нам коэффициент корреляции 0,62. Если то же упражнение проделать с аналогичными квартальными данными 2008–2016 гг., коэффициент корреляции составит 0,40. То есть взаимосвязь есть, но не очень существенная.

Явная взаимосвязь прослеживается в сопоставимом периоде в группе стран, схожих с Россией по уровню экономического развития: Греции (коэффициент корреляции 0,90), Исландии (0,87), ЮАР (0,85), Португалии (0,78). В более развитых странах показатели приблизительно такие же, как и в России (в целом по странам еврозоны – 0,46). Возможно, это должно греть наше самолюбие.

Пока же попытаемся разобраться в том, почему в России взаимосвязь весьма слабая. Если проанализировать структуру денежных доходов населения, то по итогам 2016 г. она, по предварительной оценке Росстата, выглядит следующим образом: оплата труда, включая скрытую зарплату, – 64,7%, социальные выплаты – 19,2%, доходы от предпринимательской деятельности – 7,8%, доходы от собственности – 6,3%, другие доходы – 2%. Отметим, что показатели доли социальных выплат и доли доходов от предпринимательской деятельности являются соответственно рекордно высокими и рекордно низкими за всю новейшую российскую экономическую историю. Доля социальных выплат еще в 2007 г. составляла 11,6%, а сейчас почти удвоилась.

Если доходы людей все в большей степени зависят от того, сколько даст им государство в виде разного рода социальных выплат, то рост доходов может отставать от роста экономики. Ведь это государство решает, индексировать ли ему социальные выплаты и насколько.

В 2016 г., по итогам которого ВВП снизился на 0,2% по сравнению с 2015 г., пенсии были проиндексированы на символические 4% при фактической инфляции по итогам 2015 г. в 12,9% (разовая выплата в 5000 руб. произошла только в начале 2017 г.). Размер государственных стипендий в вузах – 1340 руб. в месяц – не индексировался с 2014 г. С этого же времени не повышались стипендии для учащихся в системе среднего профессионального образования – 487 руб. в месяц. Материнский капитал – 453 000 руб. – не изменялся с 2015 г. Этот перечень можно продолжить, ясно одно: доля социальных выплат увеличивается, но государство не спешит их индексировать, даже несмотря на признаки экономического роста. С учетом же инфляции все эти социальные выплаты падают в реальном выражении.

Доля доходов от предпринимательской деятельности – показатель, пожалуй, в максимальной степени зависящий от того, что у нас происходит с экономикой. Чем больше доля доходов от предпринимательской деятельности в структуре доходов населения, тем в большей степени общие доходы связаны с перспективами экономического роста. Чем меньше эта доля, тем меньше экономический рост влияет на рост реальных доходов населения.

Доля оплаты труда в общих доходах населения практически все 2000-е годы находилась на уровне 64–66%. Только в 2007–2009 гг. она достигала 67–68%. Если судить по динамике среднемесячной начисленной заработной платы (в мае 2017 г. – 40 640 руб., за январь – май рост в годовом выражении составил 2,9%), то здесь связь с экономическим ростом прослеживается достаточно явно. Однако учтем, что это все-таки динамика именно средней зарплаты, причем начисленной, а не общего объема средств на оплату труда.

Есть еще одно предположение. Экономический рост может фиксироваться, но субъекты экономики могут быть не слишком уверенными в том, что этот рост всерьез и надолго. Даже власти, рапортуя о том, что экономика вовсю растет, придерживают индексацию пенсий (обещают только в меру роста цен, что означает замораживание реальных пенсий; работающим пенсионерам вообще не индексируют пенсии), социальных выплат и пособий и тех же зарплат бюджетникам. И бизнес можно понять: если экономический рост неуверенный, вряд ли разумно повышать зарплаты.

Таким образом, нынешняя ситуация – рост экономики без роста доходов людей – является еще и следствием того, какой экономический рост мы имеем. Рост этот – непродолжительный, неуверенный и имеющий все шансы на то, чтобы в обозримом будущем быть прерванным ввиду нового снижения цен на нефть, усиления санкций, резкого обесценения рубля по причине бегства спекулянтов с российского валютного рынка, отсутствия реальных реформ в экономике.-

Автор – директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton