Нащупать границы допустимого

Разгоревшийся на прошлой неделе скандал вокруг установки памятной доски Сталину в здании МГЮА продолжает набирать обороты. Во вторник о выходе из числа профессоров МГЮА из-за доски в честь «могильщика права <...> в храме юридической науки» объявил адвокат Генри Резник. Вслед за Резником об отказе участвовать в мероприятиях МГЮА заявили преподаватели кафедры конституционного и административного права ВШЭ и полпред правительства в высших судах Михаил Барщевский. По версии руководства МГЮА, доска была возвращена на свое историческое место в соответствии с постановлением Совмина СССР «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР» от 1960 г.

«Возвращение» доски вписывается в уже ставшую привычной логику нащупывания пределов допустимого в отношении к Сталину и государственному террору через тестирование реакции общества в ситуации, когда официальная позиция не сформулирована. Прощупывание идет давно и с теми же реверансами: появление в 2009 г. в вестибюле метро «Курская» строки сталинского гимна СССР «Нас вырастил Сталин на верность народу» тоже объяснялось восстановлением памятников. Правозащитники тогда писали мэру Лужкову возмущенные письма, Москомнаследие называло восстановление надписи «недопустимым». Надпись и ныне там, а представления о пределах допустимого за восемь лет заметно расширились: против «излишней демонизации» Сталина высказался в недавнем фильме Оливера Стоуна Владимир Путин.

Попытки поставить по-прежнему болезненные страницы прошлого в ряд с другими историческими событиями принято называть «нормализацией». Вполне в этом духе прокомментировал казус МГЮА пресс-секретарь президента: «Здесь официальной позиции быть не может. Президент неоднократно говорил, что это часть нашей истории, через которую прошла наша страна, и история должна восприниматься максимально адекватно».

Государство хотело бы «закрыть» тему Сталина, которая не перестает вызывать слишком ожесточенные споры, найдя устраивающую всех формулу, говорит политолог Алексей Макаркин. Но тема никак не закрывается. И тут оказываются важны примеры твердости позиции: навыки компромисса крайне полезны в политике, экономике, культуре, но в вопросах морали и конкретно квалификации преступлений прошлого компромисс невозможен.

По словам Ивана Куриллы из ВШЭ, практика последних лет показывает, что общество влияет не на инициаторов подобных инициатив, а на кого-то «сверху» – откуда и приходит распоряжение убрать раздражитель. Сигналы общественного недовольства еще считывают на этом самом «верху», но полностью игнорируют начальники среднего уровня; это важный для этого уровня навык.

Тестирование реакции вообще характерный способ нащупывания политики в условиях неработающих институтов. Такого рода тестированием выглядело участие близких к власти «общественников» в погромах «оскорбляющих чувства» выставок и театральных постановок или нападения активистов «патриотических» движений на оппозиционеров. Но когда степень допустимого беззакония, будь то в настоящем или прошлом, допускается определять на ощупь – не свидетельство ли это кризиса государственной власти?