Инвестиции полезные и вредные

Что общего у Гонконга, Маврикия, Кипра и стран Карибского бассейна? По мнению Всемирного банка, высказанному в недавнем докладе под названием What to do when foreign direct investment is not direct or foreign («Что делать, когда прямые иностранные инвестиции не прямые и не иностранные»), все эти страны служат перевалочными пунктами для транзита псевдо-ПИИ. Так, например, маленький остров Маврикий, знаменитый своими белоснежными песчаными пляжами и лазурными водами океана, не менее известен как окно для иностранных инвесторов, желающих инвестировать в Индию.

Меняющееся лицо ПИИ

Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) остаются крупнейшим компонентом движения капитала – на них приходится свыше половины притока инвестиций в развивающиеся страны. ПИИ способствуют экономическому росту за счет создания рабочих мест, предоставления капитала и технологий, а также стимулирования научных разработок.

Однако в некоторых случаях иностранные инвестиции, относимые к прямым, на самом деле вовсе не прямые, а кривые, окольные или, скорее, обратные, направляемые через третьи страны обратно в местную экономику в виде ПИИ. Это явление также известно под названием «псевдоиностранных инвестиций» (FDI round tripping). Эта тенденция ПИИ принимать кривые формы не нова – она зафиксирована и подробно описана начиная с 1990-х гг. Однако в последние годы доля таких капиталопотоков растет, составляя уже около 30% мировых потоков ПИИ.

Инвесторы ПИИ – это в основном транснациональные корпорации (ТНК), и их инвестиции представляют собой изощренную систему финансовых транзакций, которые трудно отслеживать и классифицировать. В некоторых случаях ТНК инвестируют в иностранные экономики через посредников в третьих странах, таких как существующие дочерние компании или специально создаваемые структуры.

Есть несколько хорошо известных коридоров движения псевдо-ПИИ для формирующихся и развивающихся рынков: Гонконг (для Китая), Маврикий (для Индии), финансовые центры Карибского бассейна, особенно Британские Виргинские острова (для Бразилии и частично Российской Федерации) и Кипр (для Российской Федерации). В офшорные финансовые центры (ОФЦ) и транзитные страны (перевалочные пункты) также направляется значительная часть исходящих ПИИ из стран БРИК.

Основание для озабоченности?

Рост псевдо-ПИИ имеет последствия как для стран базирования, так и для принимающих стран. Так как эти потоки на самом деле представляют собой внутренние инвестиции, лишь классифицируемые как прямые иностранные, они не отражают никаких дополнительных инвестиций в экономику. В то же время нередко псевдо-ПИИ применяются в целях оптимизации налогов и использования институциональных различий (налоговый и институциональный арбитраж), что приводит к выпадающим доходам в принимающей стране. Кроме того, они могут быть связаны с непрозрачными операциями в случае использования офшорных финансовых центров или даже с незаконной деятельностью, такой как коррупция или отмывание денег.

Вместе с тем причиной использования псевдо-ПИИ может быть желание обойти слабые места институциональной и финансовой системы страны происхождения капитала, а не просто уход от налогов или незаконная деятельность. Компании развивающихся стран могут выбирать для базирования те юрисдикции, где у них больше возможностей получить соответствующие услуги и доступ к финансированию, размещаясь на более развитых фондовых биржах или занимая на международных рынках. Например, в Гонконге, где имеются более развитые международные фондовые и финансовые рынки, у китайских фирм больше возможностей привлечь финансирование или получить более выгодные условия по кредитам. В таком случае псевдоиностранные инвестиции не обязательно будут означать потери доходов для принимающей страны – Китая.

Кроме того, компании могут прибегать к псевдо-ПИИ, чтобы избежать избыточного, с их точки зрения, государственного контроля в стране базирования. Такая мотивация, связанная с поисками более «стабильных» мест, где регулятивная среда считается более благоприятной, называется стремлением к тихой гавани. Например, компания «Миттал стил» зарегистрировалась в Нидерландах, чтобы уйти от жесткого и забюрократизированного индийского регулирования. В 2006 г. она приобрела европейскую металлургическую компанию «Арселор», и образовавшийся в результате крупнейший производитель стали «Арселор Миттал» выбрал Люксембург для своей официальной штаб-квартиры.

Россия, Кипр и ОФЦ

Транзит псевдо-ПИИ через офшоры – широко распространенная проблема для России. В основном российские деньги идут через Кипр и офшорные центры, на долю которых приходится 70% входящих/исходящих накопленных ПИИ России. Такие масштабы псевдо-ПИИ могут иметь весьма существенные социально-экономические последствия. Так, например, вполне возможно, что использование договоров об избежании двойного налогообложения – хотя это и не главная причина обращения к таким схемам – приводит к выпадающим налоговым доходам.

Главной мотивацией для использования этого механизма в России считается институциональный арбитраж. Анализ микроданных по ПИИ показывает, что использование офшорных финансовых центров в качестве места базирования способно дать российским компаниям доступ к более развитой инфраструктуре для проведения финансовых операций по сравнению с инфраструктурой, доступной чисто национальным фирмам. Светлана Ледяева с соавторами в исследовании 2015 г. также подчеркивают существенные различия между псевдоинвесторами в Россию и подлинными иностранными инвесторами. В то время как псевдоинвесторы предпочитают вкладывать в богатые ресурсами регионы, а также в регионы с низкими показателями качества государственного управления (и с высоким индексом коррупции), подлинные иностранные инвесторы предпочитают регионы, где есть морские порты и более квалифицированная рабочая сила. Таким образом, доля псевдоиностранных инвестиций в общем объеме ПИИ существенно выше в коррумпированных регионах. Настоящие ПИИ в Россию поступают в основном из развитых стран, соответственно, приносят с собой в регионы-реципиенты современные технологии и ноу-хау. Следовательно, в долгосрочной перспективе значительные межрегиональные различия в уровне коррупции могут привести к неравномерному технологическому развитию российских регионов и усугубить межрегиональное неравенство.

Не отставать от эволюции

Несколько стран принимают меры по контролю и сокращению псевдо-ПИИ, но результаты пока неоднозначны. В докладе Всемирного банка предлагаются пять рекомендаций по решению этой проблемы.

Во-первых, страны могут попытаться ограничить факторы, стимулирующие фирмы использовать этот механизм, отменив разницу в регулировании и налогообложении фирм на основании их национальной принадлежности. Действительно, в большинстве случаев национальные компании используют такой транзитно-окольный способ инвестирования, чтобы получить льготы, предусмотренные для определенных стран и их фирм. Если как-то и нужно различать фирмы, то по степени реальной экономической деятельности в стране, вне зависимости от национальной принадлежности фирмы.

Второй и самой важной мерой, способной сократить масштабы псевдо-ПИИ и смягчить негативные последствия этой деятельности, могло бы стать улучшение условий ведения бизнеса для всех фирм. Эта мера способна стимулировать внутренние и иностранные инвестиции и снизить использование псевдо-ПИИ. Более того, даже если отток капитала и псевдо-ПИИ имеют место, страна может получать и подлинные прямые иностранные инвестиции. Например, в Дании, где в целом хороший инвестиционный климат, приток ПИИ способствовал созданию бÓльшего числа рабочих мест, чем было утрачено по причине оттока, как было показано в исследовании 2006 г. Петером Йенсеном с соавторами.

В-третьих, странам также необходимо приспособиться к новым условиям функционирования рынка ПИИ и осознать все плюсы и минусы национальной политики в области движения капитала. Власти должны лучше понять природу, мотивацию, объемы и последствия явления псевдо-ПИИ, чтобы выработать целостный подход к его сложным аспектам.

В то же время необходимо тщательно контролировать все непрямые потоки ПИИ. Различные схемы владения, такие как специально созданные юрлица и офшорные финансовые центры, используемые ТНК, способны скрыть настоящий источник ПИИ, поступающих в страну. В результате этих проблем наблюдаются значительные расхождения в статистике ПИИ разных стран. Например, по данным Росстата (2005 г.), как отмечается в докладе 2007 г. Валттери Каартемо, ПИИ из России в Казахстан за период 2000–2004 гг. составили всего $121 млн, в то время как, по мнению Национального банка Казахстана (2007 г.), эта цифра – $987 млн.

Наконец, международные организации могли бы дополнить меры, принимаемые на уровне стран. Например, они могли бы проанализировать международные инвестиционные соглашения, закрыть возможности использования договоров об избежании двойного налогообложения, пересмотреть правила доступа к системе урегулирования споров между инвестором и государством (Investor-state dispute settlement, ISDS), содействовать сотрудничеству налоговых органов разных стран, выработке единых методов измерения и учета ПИИ, а также международному сотрудничеству в борьбе с отмыванием денег и с криминальной деятельностью.

Такая работа может помочь странам соответствовать вызовам глобализации, возникающим в результате эволюции движения капитала, что позволит увидеть подлинное лицо меняющихся прямых иностранных инвестиций. Ведь в таких странах, как Маврикий и Кипр, не только круизные корабли находят тихие гавани.

Автор – главный экономист Всемирного банка по России