Прошедший в воскресенье в центре Москвы митинг против закона о реновации, главной политической новости последних месяцев, был заявлен как «неполитический». Организаторы просили участников не использовать партийной символики, а также не хотели, чтобы на сцене выступали «политики». Границы в итоге оказались нарушены, а исключение полицейскими из числа рядовых участников митинга Алексея Навального с семьей породило бессмысленный скандал в соцсетях.
Все это заставляет задаться вопросом о том, где сегодня в России проходят границы между политикой и не политикой. Проблема почти лингвистическая. Слово «политика» живет в России особой жизнью. Им едва ли не пугают детей.
Эволюция политической системы с начала 2000-х постепенно привела к тому, что под политикой стало пониматься либо легитимное обладание властью, либо нелегитимная борьба за нее. Соответственно, монополия на политику принадлежит Кремлю, а все остальные либо лояльны, либо борются с существующим государственным строем за печеньки госдепа (и должны быть наказаны). В этом контексте понятен страх любых людей, протестующих из-за социально-экономических проблем, перед политической окраской протеста. Каждый раз оскорбленные «Платоном» дальнобойщики, или не получающие зарплату врачи, или опасающиеся отъема квартир жители пятиэтажек надеются, что без «политического расширения» им удастся договориться с властью и решить свою частную проблему.
Эта же ситуация задает структурный провал: нормального политического представительства в России нет, системные партии никого не представляют, а внесистемные не могут конкурировать за власть.
Инструментом защиты интересов граждан оказывается только улица. И еще интернет и СМИ.
К слову, некоторые протесты, проходившие вроде бы под неполитическими лозунгами, оказались успешными. Под давлением горожан были отменены строительство «Охта центра» в Санкт-Петербурге, установка памятника князю Владимиру на Воробьевых горах и коммерческая застройка земель Тимирязевской академии в Москве. Однако гораздо больше протестов, не добившихся заявленного результата.
Главное же, что на самом деле все они были и будут политическими. Как говорит политолог Екатерина Шульман, протестная акция не может быть неполитической, это политическое действие. Его движущей силой является запрос на политическое участие, на учет мнения гражданина, интереса гражданина. В ситуации с московскими митингами речь идет о запросе на работающую систему управления, в которой в ее нынешнем виде интересы горожан не представлены.
Случай с реновацией тем более анекдотичен, что ее официальное объявление состоялось на встрече Сергея Собянина с Владимиром Путиным, а успешное начало реализации программы должно стать (по мнению многих аналитиков) частью повестки президентской предвыборной кампании в Москве. Но, конечно, мэр с президентом при этом монополию на политику не нарушили. А вот жильцы на митинге нарушить могут. Чур ее!