Доля среднего класса в большинстве стран Запада с развитой постиндустриальной экономикой в последние десятилетия сокращалась, в то время как в России она росла. И дело не только в разных этапах развития экономик, но и в разных характеристиках этого социального слоя.
По данным исследования Pew Research Center, охватывающего положение домохозяйств стран Западной Европы за 1991–2010 гг., средний класс, даже имея тенденцию к сокращению, остается самым значительным слоем. Более других доля среднего класса (сюда Pew относит людей с располагаемыми доходами от 67 до 200% медианного национального дохода) сократилась в Финляндии (с 82 до 75%), Люксембурге (с 80 до 75%), Германии (с 79 до 72%) и Испании (с 69 до 64%), в Дании зафиксировалась на уровне 80%, незначительно, но тоже сократилась в Норвегии (c 81 до 80%) и Италии (с 69 до 67%). Выросла доля в Великобритании (с 60 до 67%), Ирландии (с 61 до 69%), Франции (с 72 до 74%), Нидерландах (с 76 до 79%). В США, отмечает Pew, доля среднего класса за эти годы упала с 62 до 59%.
Там, где «середняков» стало меньше, доля высокодоходных домохозяйств выросла значительнее, чем доля менее доходных, – средний класс оказался донором для богатых, что коррелирует с общим ростом благосостояния за этот период. Причины вымывания западного среднего класса экономисты объясняют глобализацией и заменой человека на производстве техникой – явлениями, характерными для постиндустриального этапа развития, в который Западная Европа вступила на рубеже веков.
Россия находится пока в другой исторической эпохе – позднеиндустриального развития, с другой структурой экономики и занятости, что сказывается и на среднем классе, отмечают в масштабном российском исследовании среднего класса на материале 2014 г. социологи РАН и ВШЭ. Теоретически для этой эпохи характерен быстрый рост среднего класса и превращение его в доминирующую социальную силу. По расчетам авторов исследования, доля среднего класса (определяемого ими не только через доход, но и через уровень образования, характер труда и самоидентификацию) в 2014 г. составляла 42% населения страны (в 2003 г. – 29%). Но этот процент прочно увязан с состоянием российской экономики и ее рентным характером и сокращается во время падения цен на нефть и кризисов. Если же рассчитывать средний класс по модели, применяемой Pew, то его доля в 2015 г. составит порядка 20%, приводит расчеты ЦМАКПа «Коммерсантъ».
Устаревшая структура экономики ограничивает возможности роста среднего класса (до 50%, по оценке РАН и ВШЭ). В отличие от Запада, большая его часть работает на государство на предприятиях и в бюджетной сфере. Доминирующей социальной силой он может стать только временно и только в случае сильного наступления государства на оставшиеся права.
Персоналистский режим власти, сложившийся с начала 2000-х гг., прервал строительство партийной системы и препятствует появлению партий, которые отражают настроения и политические предпочтения различных групп среднего класса. Как следствие, его представители отдают голоса партии власти, которую связывают с именем лидера, или из-за высокого уровня недоверия к традиционным институтам остаются пассивными, считает социолог Григорий Юдин. По мнению политолога Марка Урнова, политическая пассивность отечественного среднего класса вызвана значительной зависимостью его доходов от государства и патерналистскими настроениями, которые сильны не только среди бюджетников.
Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)