В последнее время мы очень часто слышим о несоответствии тех или иных положений нового законопроекта Конституции – что не мешает ему стать законом. «Конституционная» критика законопроектов со стороны независимых юристов и даже самих правовых управлений Госдумы, правительства или администрации президента уже как-то набила оскомину – в чем ее смысл, если в законе ничего не меняется?
Власть инициировала изменения в законы, которые выхолащивали Конституцию: отменила губернаторские выборы после Беслана, ограничила компетенцию суда присяжных, инициировала поправки в законы «О митингах, шествиях и пикетированиях», придумала НКО – «иностранных агентов», «олимпийские» и «новомосковские» новеллы и законопроект «О реновации», вводящие упрощенный порядок изъятия собственности, запретила усыновлять сирот гражданами США, защитила чувства верующих от неверующих, ограничивает свободу слова в интернете, собирается лишать гражданства задним числом и т. д.
Обвинения в неконституционности формально могут быть реализованы через рассмотрение вопроса в Конституционном суде – именно он выносит решение о соответствии норм Основному закону. Но судебная ветвь власти не смогла стать в России самостоятельной, и КС как ее высшая инстанция – тоже. Уступчивость КС привела к решениям, в которых судьи не признавали очевидные нарушения Основного закона. Более того: сами решения КС не пользуются авторитетом. По данным очередного отчета об исполнении решений КС в 2010–2016 гг., за это время власти проигнорировали 33 из 124 постановлений, признавших нормы законов не соответствующими Конституции, не исправив эти нормы.
КС следует вспомнить о праве вносить собственные новеллы, касающиеся исполнения его решений, чтобы авторы антиконституционных законов и судьи, игнорировавшие решения КС, несли ответственность, считает адвокат Елена Лукьянова.
Сомнительно, что депутаты и их кураторы в Кремле примут законы, которые накажут их самих за нарушения Конституции, считает правовед Александр Верещагин. Даже если их примут, они окажутся такими же символическими, как соблюдение ее норм. Вероятно, на проблему обратили бы внимание, если бы в отставку с мотивировкой «уважайте наши решения или мы уходим» подали большинство или сразу несколько судей КС, но от нынешнего состава этого вряд ли стоит ожидать.
Конечно, дело не только в Конституционном суде. Легализм нынешней власти сводится к тому, что законы должны быть методом управления, а право как основа всех законов – слишком абстрактное понятие, не соответствующее представлению о мире как «игре с нулевой суммой».
Поэтому у нас законы вместо права или законы вместо Конституции. Отменять ее, конечно, не надо, для имитации правового государства она нужна. В конце концов, есть же в Конституции пункт о том, что права и свободы могут быть ограничены законом, если это необходимо «в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Люди у власти всегда найдут такую необходимость.