Благоустройство как смысл и принцип

Слово «благоустройство» становится знаком времени.

Для начала это главное направление градостроительной и средовой активности муниципальных властей, особенно в Москве.

Далее, это, как ни странно, суть и того, что по инерции называют у нас «большой политикой». Перезревшие глубинные изменения подменяются декорированием политических, экономических, социальных и других фасадов. Масштаб задачи – не слишком затратное создание приятной видимости. Установочные параметры – обеспечение комфорта высшему руководству в деле контроля над всем и системе в последних видах на выживание.

Наконец, это целевая установка работы с сознанием, а также с оценкой населением качества жизни в существующей социально-политической, экономической и прочей среде. Материальные, телесные структуры могут разрушаться на корню, но дух должен быть «благоустроен» – доволен, нетребователен и лоялен.

Этимологически слово «благоустройство» звучит монументально и возвышенно: его корни – «благо» и «строй». Но в жизни, особенно в том, что связано с архитектурой и городским дизайном, в этом понятии всегда есть оттенок снижения. При всей значимости технической, функциональной и эстетической доводки среды сознание непроизвольно выхватывает в этом звучании нечто вторичное и служебное, близкое к камуфляжу и макияжу. Это видно даже в словарных статьях, определяющих благоустройство всего лишь как «создание <...> необходимых условий и удобств».

Правда, сейчас в градостроительной и муниципальной политике столиц часто более употребим термин «урбанизм». Однако даже этот масштаб работы с городом вырождается в создание «картинок» и разного рода «удобств», причем не столько для людей, сколько для самих благоустроителей. Деятельность на уровне генерального плана, мастер-плана ведется с огромными пробуксовками (не говоря о включении мегаполиса в региональную планировку и систему расселения), но в конечном счете и эта стратегия ориентирована на удобство не жизни, а управления. Более того, речь идет об удобстве управления даже не средой, а самим процессом «решения задач».

Если поставлена задача ликвидировать транспортные пробки, то их и надо «ликвидировать» – неважно, какой ценой, лучше вместе с автомобилями, грузами, водителями и пассажирами. Если пробки исчезнут ценой того, что в городе невозможно будет ездить и парковаться, это и будет «политическим решением». В этом смысле Москва уже недалека от идеала, а порученцы – от финального рапорта и наград. У Жванецкого это когда-то звучало так: «Причем тут борщ, когда такие дела на кухне?!»

Продолжению регулярного сноса пятиэтажек в существующем режиме ничто не мешало, пока не обострился кризис – но не у жителей, а у стройкомплекса столицы. Территории с дворами, уже сейчас под завязку забитыми автомобилями, планируется уплотнить в 3 раза (иначе летит весь бизнес-план затеи). Что станет с качеством среды и жизни при всем «благоустройстве» реконструируемых территорий, можно себе представить. И независимые эксперты это уже представили – как руководству, так и населению. Однако продолжение дискуссии напоминает разговор немого с глухим, но говорливым.

Предлагаемая процедура обжалования компенсаций в «суде» выглядит откровенно издевательской, как и прямое глумление над законом и правом. Это видно в публичных дискуссиях: члену Совета Федерации эксперт указывает на множественные противоречия с Конституцией, а законодатель (!) в ответ невинно хлопает глазками, продолжая твердить, что все будет красиво, гуманно и исключительно в пользу выселяемых граждан. Как реально будет применяться закон, уже сейчас видно по тому, как его готовят и продавливают.

Обострение градостроительных и средовых проблем является моделью более общих процессов, включая макрополитические. Политика, в том числе социально-экономическая, все более приближается к коллапсу, напоминающему транспортный, но власть с упоением занимается посадками и подсветкой, социальным мощением и PR-бордюрами. Кажется, что через эту трехслойную плитку из гранита ничто живое прорасти уже не сможет, но именно так и готовят социальные взрывы. Останется только через 100 лет дождаться нового вождя с лозунгами: «Город горожанам»!, «Землю крестьянам!», «Воду матросам!»... и далее по всему длинному списку обобранных и притесненных.

По историческим меркам еще совсем недавно речь шла о «смене модели», «вектора развития» и проч. Сейчас все резко сместилось на другой проектный уровень. Если провести аналогии с архитектурным проектированием, то дело обстоит так, будто мы вышли из серьезных программ типа AutoCAD или ArchiCAD в облегченные инструменты уровня SketchUp, рассчитанные на быстрое, эскизное создание трехмерных визуализаций, приятных глазу клиента и самого проектировщика (объединенных у нас в одном лице). Далее власть реализует во плоти именно картинку, раскрашенную перспективу, а не проект в полном составе, после чего даже в обычный ливень улицы заливает водой по колено.

Работа с массовым сознанием тоже напоминает погружение в эскизные 3D-визуализации с последующим мощением мозгов в три слоя гранита, поверху закатываемых асфальтом – для красоты и верности. В идеологии и системе массовых представлений запущен режим перманентного ремонта, пусть косметического и мелкого, но достаточного для идеи «коней на переправе не меняют». В этой среде сплошного вранья и идейных заторов нормальному человеку ни пройти ни проехать, но этого и не нужно: не для того делалось. Все здесь вымирает, как на только что реконструированных улицах, «благоустроенных» для редеющих пешеходов. Эстетика безжизненного, но крайне агрессивного гламура и глянца на самый нетребовательный вкус. Жить во всем этом тягостно, но можно сделать эффектную фотокарточку и сутками показывать ее по телевизору. Агония должна быть красивой.

Что-то очень точное и злое есть в морфологической оценке слова «благоустройство»: неодушевленное, средний род.

Автор – руководитель Центра исследований идеологических процессов