Особый турецкий путь

Малоубедительная победа Реджепа Эрдогана на референдуме по изменению конституции отражает раскол турецкого общества. Чтобы выстроить максимально персоналистский режим, турецкому президенту придется что-то делать с половиной избирателей.

По официальным данным, за поправки в конституцию, которые приведут к превращению Турции из парламентской республики в суперпрезидентскую (см. статью на стр. 03), проголосовало чуть более 51%, против – почти 49%. Победа сторонников Эрдогана показывает ренессанс традиционалистских настроений и создает некоторую угрозу светскому характеру государства, отмечает заведующий сектором Турции Института востоковедения РАН Наталья Ульченко.

Эрдоган использовал демократические процедуры в начале 2000-х гг., когда он оседлал настроения жителей глубинки, недовольных дальнейшим строительством светского государства и ускорившимся с 1990-х гг. укоренением европейских институтов в стране. Но в июне 2015 г. его Партия справедливости и развития получила на парламентских выборах 40,8% голосов, потеряла абсолютное большинство и вынуждена была маневрировать для создания правительства. Очень кстати для Эрдогана пришлась попытка переворота в июле 2016 г., после которой в стране начались массовые репрессии. Эрдоган стремится жестко контролировать и ослабить армию, которая с начала 1920-х гг. была опорой светского государства, отмечают в книге «Турецкая военная машина: сила и слабость» Руслан Пухов и Михаил Барабанов. После попытки переворота из армии были уволены более 3600 офицеров из 39 000.

Нынешнего турецкого президента можно назвать Ататюрком наоборот.

Это политик вождистского типа, который опирается не на институты, а на собственный авторитет и «группу поддержки». Для основателя нынешнего турецкого государства Кемаля Ататюрка такой группой были военные, для Эрдогана – политические исламисты.

Налицо стремление Эрдогана демонстрировать противостояние Западу, идти по особому турецкому пути и попытки восстановить контроль над территориями бывшей империи, отмечает востоковед Леонид Исаев. В отличие от прежних лет президент Турции не может предъявить своим сторонникам серьезных достижений: он поссорился с Европой, его претензии на региональное лидерство были отвергнуты арабскими странами. В поисках поддержки своих традиционных сторонников он будет вести более популистскую политику и пытаться закрутить гайки. Это повышает риск непредсказуемых шагов, в том числе и в Сирии, где взаимодействие с Россией может снова смениться противостоянием.

Часто отмечается схожесть авторитарных устремлений лидеров Турции и России. Важное различие в том, что ряд демократических институтов – например, выборы – в Турции действуют. А резкие и легальные политические изменения, заявленные Эрдоганом, публично разделили общество пополам. Таким обществом сложно управлять в авторитарном режиме; придется либо продолжать ломать институты, либо быть готовым к поражению на выборах.