Тайное или явное владение

Последнее расследование Алексея Навального и Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) выявило весьма интересные схемы владения активами. Однако никакого отношения к сокрытию фактического владельца они не имеют. Когда реальный бенефициар действительно хочет остаться неизвестным, он по-другому относится к выбору доверенных лиц и оформлению имущества.

Большинство объектов, попавших в расследование ФБК, – это дорогая недвижимость, которая не используется в коммерческих целях, не приносит дохода и требует постоянного финансирования. Кроме того, практика владения такой недвижимостью предполагает периодическую смену номинального собственника – она производилась даже в рассмотренном в расследовании примере из-за того, что бенефициар прежнего собственника, по версии ФБК, был раскрыт. Причины для смены номинального владельца могут быть и другими, но в любом случае процедура должна проходить по возможности просто. Именно под эту специфику и подогнана показанная ФБК структура собственности.

Если смотреть на схемы, используемые фигурантами расследования, с точки зрения сокрытия фактического владельца активов, то выглядят они довольно странно. Например, усадьба Миловка на Плесе принадлежала фонду региональных некоммерческих проектов ДАР и была им безвозмездно передана фонду сохранения культурно-исторического наследия «Градислава», а резиденция в Знаменском была получена в дар от физического лица. Но передача имущества на основании безвозмездных сделок является довольно неудачным методом сокрытия имущества.

Во-первых, подобные сделки всегда вызывают сомнения в том, что они направлены на смену реального собственника. Например, безвозмездные сделки, которые коммерческая организация заключает в преддверии банкротства, говорят о выводе активов. Договоры дарения между физическими лицами часто заключаются для того, чтобы предмет дарения нельзя было взыскать в случае долгов. Большая часть судебной практики по таким вопросам связана именно с возможными претензиями кредиторов. Если реальный бенефициар скрывается по другим, не связанным с кредитами, причинам, то схемы остаются точно такими же – они просто реже доходят до судов из-за отсутствия конфликта между сторонами.

Еще один предполагаемый прокол строителей схем: использование фондов (ДАР, «Гратислава», «Грин Ярд», «Соцгорпроект» и проч.) и компаний (АО «Агрокомплекс Мансурово», АО «Техинпро», АО «Сейм-агро» и проч.), учрежденных людьми, связанными с реальным бенефициаром. Это не тот инструмент, который позволяет скрыть владение активом. Имена руководителей и учредителей некоммерческих фондов всегда известны – информацию о них публикует Федеральная налоговая служба. И если реальный бенефициар связан с кем-то из этих людей, его связь с фондом также может быть легко установлена.

Третья странность укрывательских схем связана с кредитами аффилированных банков. По данным ФБК, фонд приобрел ряд активов в интересах конечного бенефициара на невозвратные кредитные средства. Эта схема действительно нередко используется как способ присвоения денежных средств банка. Но такие хищения легко выявляются либо управляющими и собственниками банка, либо регулятором. Соответственно, безвозмездная передача средств посредством банковского кредитования не обеспечивает необходимый уровень конфиденциальности.

Кроме того, такая схема может создать дополнительные сложности и для самой кредитной организации. В случае невозврата кредита банк обязан сформировать резерв на возможные потери в размере до 100% от размера выданных средств. Поэтому в случаях, когда банк и заемщик при выдаче фиктивного кредита действуют согласованно, как правило, оформляется и фиктивный возврат кредита (в том числе путем уступки права требования к заемщику третьему лицу и фиктивной оплаты уже договора цессии). Но это, разумеется, не предполагает реального возврата кредита, и банк в любом случае рискует потенциальным начислением резервов в будущем. В случае выдачи крупных невозвратных займов это может привести даже к отзыву лицензии – разумеется, если оставить за скобками административные возможности предполагаемого бенефициара, благодаря которым ЦБ может на многое закрыть глаза.

Передавая активы от фонда к фонду, получая земельные участки в дар и оформляя собственность на одних и тех же людей, авторы схем скорее показывают связь менеджмента с гипотетическим бенефициаром, а не скрывают ее. Они могли бы, например, поделить земельный участок на Рублевке на части и продать его несколько раз номинальным физическим или юридическим лицам, тогда взаимосвязь прежних и новых собственников пришлось бы доказывать через номинальных владельцев-физиков, и сделать это смогли бы только правоохранительные органы.

Еще пример: фигуранты расследования брали невозвратные кредиты, которые, по логике ФБК, фактически являются взяткой со стороны банка. Но такую взятку может получить акционер (топ-менеджер) банка в качестве дивидендов (бонусов). И сделать взнос в благотворительный фонд, например. Эту схему выявить было бы сложнее. Правда, мы не знаем всех деталей и не можем оценить, какая модель создала бы больше расходов и прочих издержек.

Авторы схем также регистрировали благотворительные фонды, а не российские или иностранные АО, в которых учет акционеров ведут независимые держатели реестра, не обязанные публиковать информацию. И самое главное – всеми номинальными юридическими лицами в данной истории руководили и руководят одни и те же люди, связь которых с бенефициаром легко установить по публичным источникам.

Маловероятно, что на реального владельца активов такого уровня могут работать слабые юристы, которые допускают грубые ошибки и не предлагают жизнеспособных схем сокрытия информации. Тем более что на практике у нас нередко бывают случаи, когда в ЕГРЮЛ и ЕГРН (ЕГРП) из публичного доступа просто исчезают сведения о компаниях и объектах недвижимости. Выглядят они как банальные технические ошибки, и такие «ошибки» наверняка появились бы в реестрах, если бы предполагаемый бенефициар действительно этого хотел.

Скорее всего, ФБК нашел то, что никто и не пытался прятать. Возможно, потому, что единого скрытого владельца у описанного имущества не существует. Или, напротив, для гипотетического бенефициара найденные активы не являются такими уж крупными, а общественное мнение – достаточно значимым.

С высокой долей вероятности можно сказать, что описанная структура собственности была выбрана как оптимальная для владения крупными объектами недвижимости, не приносящими дохода и требующими постоянного финансирования или периодического переоформления номинального собственника. Здесь как раз очень уместен выбор некоммерческого фонда в качестве собственника имущества.

Во-первых, некоммерческая организация может принимать имущество по безвозмездным сделкам. Во-вторых, фонд создается не для получения прибыли, поэтому наличие у него бесприбыльного актива не вызывает никаких вопросов у налоговых органов. К коммерческой организации вопросы в такой ситуации возникли бы неизбежно: почему содержится имущество, которое не приносит доходов, но влечет расходы? В чем экономический смысл такой деятельности?

В-третьих, в практике владения дорогой недвижимостью принято создавать видимость смены реального собственника объектов. Сначала переоформление требуется для того, чтобы «повесить» актив на номинального собственника, потом необходимость в смене владельца возникает всякий раз, когда у номинала накапливаются какие-либо проблемы – репутационные, налоговые и т. д. Тут как раз описанная ФБК структура собственности оказывается как нельзя кстати, поскольку на фонды не распространяются ограничения, существующие для коммерческих организаций. Например, для них не существует запрета дарения, что позволяет при необходимости легко и без затрат менять номинального собственника актива.

Коммерческие организации создаются для того, чтобы извлекать прибыль, некоммерческие – для любых других целей. В том числе и для того, чтобы без проблем владеть недвижимостью, не приносящей дохода. Или на законных основаниях получать от юридических или физических лиц имущество в дар.

Автор – юрист московского офиса юрфирмы «Ильяшев и партнеры»

Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)