В обиходе частный вуз – это практически синоним шарашкиной конторы с некачественным образованием, коррупцией и продажей дипломов. С другой стороны, среди частных вузов встречаются не просто приличные, но и занимающие лидирующие позиции в мониторингах эффективности Минобрнауки. Какова политика Рособрнадзора в отношении частных и государственных вузов? Что можно сказать о регулирующем воздействии этого ведомства на основе информации о проверках и санкциях?
Политика Минобрнауки последних лет направлена на сокращение числа неэффективных вузов. В рамках мониторинга образовательных организаций вузам предлагается представить данные о своей деятельности в предыдущем году по ряду параметров, на основе которых рассчитываются целевые показатели. Вуз признается неэффективным, если не преодолевает пороговые значения четырех из семи показателей.
Логично предположить, что статус неэффективного вуза должен иметь последствия для жизни организации. Именно к такому вузу придет Рособрнадзор с внеплановой проверкой, которые в отличие от плановых проводятся, когда ведомство имеет основания для подозрений. Рособрнадзор действительно планирует и проводит проверки по отношению к вузам, которые оказались неэффективными по данным мониторинга. Одновременно все эти вузы имеют статус частного заведения: по итогам мониторинга 2015 г. в 212 неэффективных частных вузах в 2016 г. должны были пройти проверки. Нет ни одного бюджетного вуза, неэффективность которого привела бы к дополнительному контролю (возможно, в них проводились внеплановые проверки, но по каким-то другим основаниям). Судя по всему, результаты мониторинга выборочно используются для того, чтобы провести внеплановую проверку в первую очередь частных вузов. Данные уже проведенных проверок показывают, что в 2016 г. проверили половину всех частных организаций высшего образования и только 19% государственных. Более того, именно частные заведения наказываются чаще.
Данные картотеки арбитражных дел и Рособрнадзора позволяют увидеть, какие вузы попадают под серьезные санкции – полное лишение аккредитации и аннулирование лицензии. В целом действия регулятора соответствуют его целям: под санкции попали две трети неэффективных вузов. С другой стороны, мы также обнаруживаем 1) неэффективные, но не попавшие под санкции (262 случая, 78,4% от числа случаев всех неэффективных вузов) и, самое интересное, 2) эффективные, но оказавшиеся в тяжбах с ведомством (44 случая, 3,2% от числа случаев всех эффективных вузов). Таким образом, говоря языком статистики, регулятор совершает ошибки двух родов: не наказывает «плохие», по оценкам Минобрнауки, вузы (ошибка второго рода) и почему-то наказывает «хорошие» (ошибка первого рода). Представьте, что вы уничтожаете ос, которых отличает особый окрас в виде ярких желтых полос. Ошибка первого рода, когда вы не распознаете настоящую осу, а второго – когда принимаете безобидную журчалку за настоящую осу. Беда безобидного и даже полезного насекомого журчалки в том, что у нее окрас издалека очень похож на осиный.
Именно «окрас», или статус частного вуза, работает как сигнал о потенциальной неблагонадежности. В итоге «очищение системы высшего образования» происходит за счет частных вузов. Доля наказанных среди бюджетных несоразмерно ниже – всего 2 из 1045 случаев (Светский институт народов Кавказа и Тюменская государственная академия мировой экономики, управления и права). В то время как доля наказанных среди частных вузов – 132 случая из 569. Если вуз бюджетный, но при этом неэффективный, то риск оказаться под санкциями фактически нулевой. И эффективность – плохой оберег от санкций со стороны Рособрнадзора, если речь идет о частных заведениях. В среднем в одном случае из 10 эффективный, но частный вуз окажется под угрозой лишения лицензии или аккредитации. Более того, санкции ждут даже те вузы, которые возглавляют рейтинг Минобрнауки. Например, Европейский университет в Санкт-Петербурге занимает лидирующие позиции по научно-исследовательской деятельности: медианное значение показателя по стране составляет 696, для ЕУСПб этот показатель – около 3000.
Мы видим парадоксальную картину. С одной стороны, министерство проводит мониторинг, чтобы отделить плохие вузы от хороших. С другой стороны, Рособрнадзор систематически задействует тяжелую артиллерию серьезных санкций по отношению только к частным университетам. Откуда берется такое рассогласование между действиями Рособрнадзора и информацией об эффективности университетов?
Вероятно, ответ в том, что бюрократическая система контроля по определению неповоротлива. Да, ведомство располагает информацией, но вовсе не обязательно ее использует для принятия решений. Более тонкие инструменты способны только усложнить контроль, поэтому приоритет остается за простыми категориями. Например, если Рособрнадзор серьезно будет пользоваться данными мониторинга, то могут появиться вопросы о том, как сочетаются между собой различные целевые показатели эффективности. Как быть, если вуз одновременно с высоким научным показателем, но с низким каким-то иным? Но минимизация издержек – считать частные вузы подозрительными по определению – ведет к дискриминации. В действительности не все частное – плохое, но и не все государственное – хорошее.
Авторы – научный сотрудник Института проблем правоприменения, научный сотрудник факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге